В книжной лавке, у которой нет названия (СИ)

Филипп физически почувствовал, как в животе на мгновение подскочили все органы. Такое бывает, когда идешь по ступенькам и пропустишь одну, или когда спишь и снится, что падаешь, тот секундный момент падения перед пробуждением.

На Анжольраса посмотрели все. Первый пришел в себя после вопроса Курфейрак. Он несколько раз моргнул, а потом покачал головой.

- Что ты такое говоришь, Люсьен? С Эром все будет хорошо…

Козетта заметила, как Прувер облизал губы. Девушка вздрогнула и хотела было вскочить, чтобы опять удержать Жеана Прувера на месте, но ее запястье мягко сжал Мариус. Жеан встал на ноги, смотря в лицо Анжольрасу.

Скорее всего это была игра света, потому что в тот момент Люсьен Анжольрас не был похож на самого себя. Он не стоял прямо, как было обычно, когда он обращался к людям, а сидел, сгорбившись, сжав в руках стаканчик, его глаза не пылали уверенностью, они были затуманенные и бесцветные. И в противовес ему -Жеан Прувер со своими огненно-рыжими волосами, свежим шрамом, и взглядом, настолько острым, что Комбеферр опять почувствовал странную угрозу, исходящую от хрупкой фигуры поэта.

- Если умрет Грантер, я убью и тебя тоже. После того инспектора, — тихо ответил Прувер.

Антуан Курфейрак не выдержал и взвыл.

- Хватит! Никто не умрет, и никого не надо убивать, прошу вас, — он неуверенно положил руку Жеану на плечо.

Прувер повернулся к нему лицом. Он сделал маленький шаг и впился в губы Курфейрака, коротко, горько, словно кусая, поцеловав того.

Анжольрас отвернулся от них, ему было душно и хотелось оказаться на диване. На том старом, потертом и просевшем диванчике в Лавке, где воздух пропитан книжками и запахом кофе, а еще сигаретами и едва уловимым оттенком вина. Чтобы Жеан снова был такой как всегда, беззаботно что-то печатающий на лэптопе или старой печатной машинке, а возле него сбоку будет обязательно стоять кактус Льюис в кружке. На кухне должны звучать голоса Фейи и Эпонины, которые спорят насчет того, можно ли в тесто добавлять просроченное молоко, или опять будет очередь к туалету. И чтобы за столом сидел Грантер, низко наклонившись над скетчбуком, заложив сигарету за ухо.

Возможность того, что этого больше не будет у него в жизни, никогда не повторится то странное ощущение тепла, почти как дома, с его самыми близкими друзьями — Ферром и Курфом, напугала Анжольраса. Он зажмурился.

Комментарий к Не иди за белым кроликом

Глава маленькая и сюжет в ней хромает, пардон. И да. Минута молчания прошлой версии Фикбука. Покойся с миром, я любила тебя

========== Я буду там с тобой, когда мир отвернется от тебя ==========

С тихим стоном и чертыханьем под нос Грантер открыл глаза и тут же закрыл их. В комнате было слишком светло. В обычных квартирах такого не бывает. Там есть домашний полумрак, который создают шторы и разбросанные то там, то тут вещи, или просто сонное состояние после долго вечера. В больнице всё было слишком ненастоящим: болезненно-чистая атмосфера и цвета выглядели подчеркнуто здоровыми, но вызывали только раздражение. Зеленый был цветом не силы и стремления к жизни, а какого-то гниения, как и синий. Жёлтый и белый напоминали о психиатрии, тогда как кремовый и нежно-розовый ассоциировались с кожей, покрытой швами. Или просто Грантер терпеть не мог больницы, поэтому предвзято относился ко всему, что с ними было связанно. Его мать больница не спасла, ведь у неё не было денег на химиотерапию. Они просто предоставили комнату, где она умирала в одиночестве.

Эммануэль опять с трудом разлепил веки и увидел возле себя мужчину со светло-коричневыми волосами и янтарными глазами, которые словно искрились на солнце даже в пасмурный день. Красивый цвет, на него хотелось смотреть и любоваться.

- Джулиан, — тихо позвал Грантер.

Джулиан Хертберт грустно улыбнулся ему и кивнул. Они молчали. Хертберт рассматривал Грантера, у которого фиолетовая гематома занимала половину лица, и была перебинтована рука, а сам Эр просто засмотрелся в глаза другу. У него не было сил спрашивать о чем-либо.

- Твои друзья в коридоре устроили драку, — через некоторое время произнес Джулиан.

Грантер поморщился:

- Они мне не друзья - знакомые, я бы сказал.

- Один из них был Прувер, — слегка покачал головой Джулиан, на что Грантер опять скривился.

- Долго я тут валяюсь? — со вздохом спросил он.

- Второй день.

Хертберт встал со стула и потянулся. Художник тяжело вздохнул, а потом проследил взглядом по капельнице, к которой был подключен. Он потянулся, пытаясь достать до кнопки, которая бы уменьшила количества морфина. Джулиан заметил и сам это сделал, хотя и нахмурился, зная, что всё тело Грантера начнет болеть.

- Ладно, давай, начинай меня обвинять, — не выдержав молчания, сказал Грантер.

- Эллен отказалась проводить презентацию книги без тебя, — спокойно ответил Хертберт.

Эммануэль удивлённо поднял на него взгляд.

- Как? Почему?

У Хертберта загорелая кожа, а волосы под итальянским солнцем совсем выцвели, став почти жёлтыми, а не коричневыми, как раньше.