В двух битвах

— Вы, по-моему, не совсем точно перевели, товарищ старший сержант. Он что-то о Берлине упомянул. Переведите, пожалуйста, дословно.

К лицу Тони прилила кровь. Она почувствовала что-то недоброе в этом вопросе и, сказав, что это не имеет существенного значения, перевела дословно. Все, кроме немца и Тони, в землянке рассмеялись.

— Вы, оказывается, весьма скромны, товарищ старший сержант, — заметил холодно полковник и приказал гитлеровского офицера увести в машину.

Когда в землянке они остались одни, полковник спросил Тоню, как она смотрит, если он поставит вопрос о прикомандировании ее переводчицей в штаб армии?

— Самым отрицательным образом!..

— Вот как?.. — не скрывая удивления, протянул молодой полковник. Его худощавое, чисто выбритое лицо осталось непроницаемым. Невозмутимо он продолжал: —— Хорошо. Не будем об этом сейчас говорить. Благодарю вас, старший сержант. Вы отлично справились с задачей. Желаю вам успехов. Всего доброго. Вы свободны!

У своей палатки она услышала, как взревел мотор «виллиса», и машина умчалась. Тоня рассказала о допросе Гусу. Когда поведала о расспросах полковника и его желании перевести ее в штабарм, Гус вскипел, чертыхнулся и после затянувшейся паузы сказал с нотками нескрываемого сожаления:

— Я невероятный олух. Всегда в таких случаях страдаю замедленным мышлением, — тем самым ясно осудив свою опрометчивость — рекомендацию Тони как переводчицы.

Тоня почувствовала, что, сказав об этом, она к его ранам добавила новую: вселила еще беспокойство. Но не сказать она не могла. Их отношения, отличавшиеся глубокой искренностью и большой, с каждым днем крепнущей дружбой, не позволяли что-либо существенное утаивать друг от друга. Тоня могла бы, конечно. два-три дня не говорить об этом, подождать, чтобы ее друг немного окреп, набрался сил, да можно было одновременно и посмотреть, как будут развертываться события связанные с высказанными намерениями этого незнакомого и, видно энергичного, не лишенного ума и решительности молодого полковника. Все это она поняла сейчас, всматриваясь в бледное, задумчивое лицо Гуса.

— Но ты не огорчайся преждевременно, — тихо сказала Тоня. — Ты ведь знаешь, меня не так-то легко забрать! Ну, я пойду. Надо помочь. Медсанбату тяжело. Половину раненых не знают, где размещать.

6. Коварство воздушного пирата

На четвертый день к обеду приехали на мотоцикле Перекрестов и ординарец Гуса. Тоня несказанно обрадовалась их появлению. Устроила она разведчиков в хозяйственном взводе. Предупредила своего исполнительного усача Перекрестова, чтобы мотоцикл замаскировали и оба помалкивали, от кого и зачем приехали.

— Вы неотлучно находитесь возле мотоцикла. Уехать можем в любую минуту! — уже более категорично закончила Тоня.

За это время Гусу влили еще столько же крови, но консервированной. Как ни упрашивала Тоня взять у нее кровь, врач решительно отказался. Накануне вечером у Тони произошел пренеприятнейший разговор с командиром медсанбата. Тот сообщил девушке, что по телефону ему предложили откомандировать ее в штаб армии. Ильиченкова вспылила и наотрез отказалась поехать.

— То есть как это вы не поедете?! — даже встал от удивления майор.

— Отказываюсь, потому что я... я... неважно еще себя чувствую, — первый раз в жизни покривила душой Тоня и, подумав немного, запальчиво добавила: — Да и вообще мне там делать нечего!

Разговор закончился тем, что командир батальона сказал: день-два он может повременить с ее откомандированием, учитывая состояние здоровья, но вопрос этот решен окончательно. О ее настроении он обязан проинформировать старшего начальника.

В тот день Тоня ничего не сказала Гусу: не хотела портить ему настроения, к тому же с часа на час ожидала приезда Перекрестова. Но вот когда ее спасительная «карета», как она мысленно окрестила мотоцикл, стояла наготове, она ожила, повеселела. Теперь Тоня рассказала Гусу о телефонном звонке, о ее откомандировании и о разговоре с комбатом.

— Так что, Петя, часика через два мы распрощаемся. Скажешь, уехала по срочному вызову из своей дивизии. — Но ведь и оттуда, моя дорогая, тебя могут забрать, — с огорчением в голосе сказал Гус. —Все эти дни, признаюсь тебе, я себя чертовски ругал...

Договорить ему не дали. Прибежала запыхавшаяся старшая сестра и срочно вызвала Тоню к комбату.

— За вами приехал старшина из армии. Начальник наш туча тучей. Видно, неприятность получил за то, что не откомандировал вас сразу же. На меня накричал. Приказал, чтобы вы немедленно были здесь собранной к отъезду. Вот вы ему мороки задали!..

«Не задала еще, но задам! Как он тогда кричать будет, не знаю». Тоня быстро вышла из палатки. Остановив старшую сестру, сказала:

— Сообщите, что через десять-пятнадцать минут я соберусь и явлюсь к нему для отъезда.

Когда сестра ушла, она вбежала в палатку, опустилась на колени к встревоженному Гусу и быстро зашептала: