В двух битвах

— Если бы я наперед знал, что в связи с этим может возникнуть какое-то недоразумение, я задержал бы этого человека и перепроверил переданный им приказ! Прошу вас понять: я не принадлежу к людям, способным кривить душой!

Этот разговор немного успокоил меня. Я понял, что Иконин недостаточно опытен как военный, и действия его не были умышленными. Дальнейшие события подтвердили мой вывод.

Во второй половине дня нас нагнал штаб бригады. Сухиашвили сказал:

— Сводный батальон задачу выполнил успешно. Он упраздняется. Командир корпуса объявил морякам благодарность.

— Молодцы! — говорил дивизионный комиссар Муравьев, вслед за комбригом пожимая нам руки. — Пятно неудачи смыли с честью. Теперь все позади. Больше этому не бывать!

По-зимнему быстро стемнело. Частям отдан приказ: «В 20 часов возобновить наступление». Перед наступлением в ротах состоялись партийные собрания. Обсуждали один вопрос: «О неудаче в Давыдкове и задачах коммунистов в наступлении». В собраниях приняли участие комбриг, комиссар, командиры штаба и работники политотдела.

Мне довелось быть на партийном собрании стрелковой роты, которой командовал Покиньборода. Доклад ротного был краток. Он детально разобрал бой за Давыдково, рассказал о действиях там каждого коммуниста, их плюсах и минусах.

— Прошлой ночью у нас лучше получалось, — сказал Покиньборода. — Кое-какие выводы уже сделали. И переползали быстрее, и атаковали дружно, да и огонь с хода вели, я бы сказал, с умом. В общем, сдвиг имеется. Но можно ли сказать, что рота полностью действовала хорошо? Нет! Далеко еще не хорошо! И отстаем, на мой взгляд, вот в чем...

Командир роты сделал паузу, осмотрел своими синими глазами сидящих в хате коммунистов и закончил:

— Нужно каждому коммунисту перед боем обязательно беседовать с беспартийными, лучше растолковать боевую задачу, какие особенности предстоящего боя следует учесть. Вдвойне полезно бывает, когда обратят внимание товарища на то, чтобы он избежал повторения прошлых ошибок. Пулеметчикам в атаке надо лучше видеть поле боя. Очень важно вовремя давить оживающие огневые точки врага. Этого нам все еще не хватает.

Вслед за тем говорили рядовые моряки, за ними слово взял я. На длинные речи не было времени. Собрание было очень коротким, и таким же его решение: «Коммунистам быть в бою всегда впереди. Делом и словом увлекать людей за собой».

Уходили с собрания в приподнятом настроении. Успешные действия моряков на тыловых коммуникациях 16-й фашистской армии позволили командиру корпуса ввести в бой 8-ю гвардейскую Панфиловскую дивизию. Наступление развивалось в общем направлении на Холм. Темп наступления возрос. Батальоны бригады атаковали опорные пункты гитлеровцев преимущественно ночью. Натиск моряков фашисты обычно не выдерживали и нередко в беспорядке, бросая тяжелое оружие, отходили на юг. Однако отдельные, заблаговременно укрепленные населенные пункты противник оборонял с упорством смертников. Такой тяжелый бой произошел за Костково. Эта ничем не приметная деревня была расположена где-то на полпути к Холму. Гитлеровцы укрепили Костково, подготовили его к круговой обороне, построили дзоты, а подвалы построек превратили в своеобразные доты. Они решили именно на этом рубеже задержать наше продвижение. Комбриг приказал командиру третьего батальона взять Костково.

Попытка с ходу овладеть деревней не увенчалась успехом. Предприимчивый и решительный комбат Городец решил взять Костково ночным комбинированным ударом. День он отвел на подготовку. Небольшие подразделения, дезориентируя противника, весь день строили «оборону». Стрельбу почти прекратили. Казалось, все замерло. Только небольшая группа командиров скрыто проводила рекогносцировку.

Поскольку бригадная артиллерия отстала, комбат решил атаковать гитлеровцев в полночь, с трех сторон, без артиллерийской подготовки. Моряки были одеты в белые маскировочные халаты. Предстояло ползком, без выстрела, приблизиться к деревне. Боевое охранение врага снять без шума. Атака деревни одновременно по сигналу — серия красных ракет. В подразделениях началась подготовка.

Кипучую деятельность развернул военком батальона Глушков. К этому времени он был уже известен далеко за пределами батальона. Внешне он ничем не выделялся. Повыше среднего роста, худощавый. По характеру спокойный, неразговорчивый. При первом нашем знакомстве он произвел на меня благоприятное впечатление.