Утес чайки

Калеб повернулся идти. Мужчина закрыл дверь, не проявив интереса к тому, чем закончится история. К счастью.

– Нам нужно проникнуть в дом, – сказал Калеб Роберту и снова посмотрел на темный фасад. – Каким-то образом это надо сделать.

– Мы не можем туда проникнуть, сэр. И, скорее всего, это не принесло бы нам никакой пользы. Вы слышали, что Джозеф Мейдоуз не в себе. Он не сможет указать нам дорогу к хижине и, скорее всего, вообще не помнит о ее существовании.

– Возможно, и все-таки… – Калеб покачал головой. – У меня такое чувство, что нам срочно нужно туда попасть.

– Мы не можем туда попасть.

Но Калеб уже проник в сад и обходил дом. Роберт пошел за ним, ругаясь под нос.

Стеклянная дверь, выходящая во внутренний дворик, оказалась слабым местом. Калеб снял куртку, обернул ею руку и выбил стекло в одном из маленьких квадратных окошек на двери. Просунул руку, повернул замок.

– Так не пойдет, – продолжал ворчать Роберт Стюард.

Но последовал за инспектором в дом.

Калеб включил свет. Длинный стол, стулья, массивный деревянный буфет – судя по всему, они оказались в столовой. Тяжелая, громоздкая мебель, но, похоже, комнатой пользовались не слишком часто.

Они прошли столовую и попали в коридор. Здесь царил хаос. Обувь, сваленная вдоль стен, стулья, заваленные куртками, пальто, шляпами и шарфами.

– Не слишком уютно, – заметил Стюард.

– Мы идем наверх. Там, наверное, спальни, где может быть Джозеф Мейдоуз.

Но в спальнях никого не было. Их оказалось три. Одна совершенно пустая, без мебели; в двух других стояли кровати, но использовалась, похоже, только одна – та, на которой было сбитое в кучу белье. Там же по всей комнате были разбросаны женские вещи.

На кровати в другой спальне был только матрас – ни одеяла, ни подушек. Калеб открыл шкаф.

– Мужская одежда. Мистера Мейдоуза, похоже. Но где он сам?

– Может, жена сдала его в специнтернат? – предположил Стюард. – И ничего не сказала соседям, что вполне согласуется с тем, что мы о ней только что слышали… Это объясняет, почему мистера Мейдоуза давно не видели на улице. И ей в этом случае не нужно днями напролет сидеть дома.

– Хм… Но почему его одежда здесь? Нижнее белье, свитер, брюки…

– Потому что там он носит только больничную пижаму, – ответил Стюард. – И потом, мы не знаем, вся ли его одежда здесь.

Калеб нахмурился:

– В этом доме есть подвал? Если да, я хотел бы спуститься туда.

– Сэр, то, чем мы сейчас занимаемся, противозаконно…

Но Калеб уже спускался на первый этаж. Стюард выругался про себя.

Из грязного коридора на первом этаже три двери вели на кухню, в гостиную и в столовую. За последней Калеба ждала темнота и холод. Когда же щелкнули выключателем и свисающая с потолка лампочка загорелась, инспектор увидел уходящие вниз каменные ступени. В нос ударил затхлый запах, с привкусом чего-то более страшного.

– Здесь пахнет… странно, – заметил сержант. – Как будто что-то сгнило.

Калеб подумал, что, конечно, в таких подвалах могут быть дохлые крысы и мыши. Тем не менее не покидавшее его тревожное чувство усилилось.

Они спустились по крутым ступеням. Запах ощущался почти физически. Полицейские не разговаривали. Оба были крайне напряжены.

Они заглянули в две комнаты, двери которых оказались не заперты. В одной обнаружились стиральная машина, сушилка и корзина с бельем. В другой вдоль кирпичной стены шла деревянная полка с коробками кукурузных хлопьев, консервными банками и бутылками сока. Если это кладовая семьи Мейдоуз, роскошным их стол не назовешь.

Оставалась еще одна комната, за закрытой дверью. Запах становился невыносимым. Запах разложения, буквально сбивавший с ног.

Стюард застонал, зажимая ладонью нос и рот. Калеб щелкнул выключателем.

Здесь, как и в соседних помещениях, не было окон. Каменный пол, стены, потолок – подземелье. Посередине стояла кровать, и на ней лежало тело. На последней стадии разложения, как обнаружили Калеб и Стюард, осторожно приблизившись. Руки и ноги этого человека – точнее, то, что от них оставалось – были привязаны к каркасу кровати веревками.

Калеб повернулся к сержанту, стараясь дышать быстро и неглубоко:

– Думаю, это и есть мистер Мейдоуз.

* * *

Мы выходим из машины.

– Помоги мне, – говорю я Брендану.

Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Что ты задумала?

Он напуган. Я чувствую запах его страха. Брендан думал, все получится само собой, как всегда. Но иногда требуется приложить некоторые усилия. Если кто-то оказывается настолько глуп, чтобы затащить в наше укрытие сержанта Скотланд-Ярда.

– В сарае осталось несколько канистр с бензином, – говорю я. – Принеси их сюда. И посмотри там шест или топор – что-нибудь, чем можно было бы выбить окна. Нужно будет влить бензин вовнутрь.

Брендан все еще пялится на меня:

– Что, вместе с ними?

– Нет, без них, – рычу я. – Как можно быть таким идиотом? Какой толк поджигать, если мы их выпустим?

Брендан растерян, но он никогда не возражает мне всерьез. Он полагает, что добьется моей любви, если будет послушным мальчиком. Но я никогда не любила его. Я не люблю людей, которые мне подчиняются. Я их использую и презираю.