Ущелье злых духов

– Хорошо. Я отдам вам Ключ. Перед тем, как мы уйдём… Нам ведь можно побыть в вашем мире ещё?

– Конечно, – согласно наклонил голову старец. – Однако ты должен знать, что завтра ночью Врата Молодой Луны закроются, и вновь связь между нашими мирами возникнет только через две недели.

– А сколько пройдёт времени в нашем мире, не знает никто… – констатировал Олег.

Старец молча развёл руками.

– Ну что ж… – журналист почувствовал острый укол сожаления. – Раз так… Посоветуюсь с друзьями, и решим.

– Да, решать вам, – подтвердил старик и поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Алексеев тоже поднялся, осмотрел полянку, скалу, нависающую над головами, валун, приткнувшийся к тропе. Почему-то вспомнилась девушка в лазоревом одеянии, зацепившаяся за острый выступ камня.

– Отбить эту штуку надо, – ворчливо произнёс журналист. – Мешает хорошим людям…

– Всегда у вас одно решение: отбить, отломать, – печально улыбнулся старик. – Зачем? Можно ведь просто объяснить камню, что так поступать нехорошо.

«Шутит, что ли?» – подумал Олег.

А старец уже подошёл к валуну и вытянул над ним руки. Миг – и острый выступ не то оплыл, не то втянулся в грузный бок каменюги…

2

День подходил к концу, на потемневшем уже небе проблескивали редкие пока звёзды.

«А вечера здесь длинные, – подумал Алексеев. – Совсем как у нас».

Они сидели у костра. Ленка обхватила руками колени, уткнулась в них подбородком, только глазищи поблескивают. Виктор лежал рядом с ней, покусывал нижнюю губу, а бакенщик перекатывал длинным прутиком угольки в кострище.

– Вы-то как день провели? – спохватился журналист.

Отозвалась Елена:

– Тебя ждали. До речки, правда, дошли. По очереди. Потом Витя с Кератом болтал.

– О чём?

– О здешней жизни, – ответил бывший секьюрити. – Пацан рассказывал, кем стать хочет.

– И кем же?

– Н-ну… По-нашему получается: геологом. Нравится ему камни в горах выискивать, самоцветы разные. Они им не для украшений нужны, для приготовления разных лекарств, вроде. Я так его понял.

– Ага, – добавила Ленка. – А потом этот Керат у нас на глазах в змеюку превратился. Здоровенную! Я чуть со страху на пальму не запрыгнула.

– Трусишка, – улыбнулся Виктор. – Захотелось мальчишке похвастаться, что он умеет уже рабочую форму принимать, чтобы в разные трещины и расщелины забираться. Всего и делов-то.

– Ты ещё скажи, что сам не вздрогнул, – огрызнулась Елена.

– Это я от твоего визга…

– Однако, ребяты, нужно думать, что дальше делать станем, – вмешался в их шутливую перебранку Яков Антонович.

– Ужасно не хочется вот так сразу уходить, – признался Виктор. – Керат говорит, что в паре дней пути отсюда море…

– Какое ещё море? – удивился Алексеев.

– Тёплое. И красивое. Я думал, что сможем туда сходить.

– А я на море и не бывал никогда, – признался бакенщик. – В прежние годы предлагали путёвку, но всё дела какие-то отвлекали, а теперь-то чего уж…

– Море это хорошо, – согласился Олег. – А ну как прогуляемся мы туда, а дома за это время десяток лет пройдёт? А то и вовсе – в прошлое угодим…

– Неужто и такое возможно? – удивился Яков Антонович.

– Кто ж его знает… Я спросил старика. Он сказал, что такие случаи пока неизвестны. Пока…

– Прошлое, будущее… – фыркнула Ленка. – Мы и в настоящем-то никому не нужны. Там, в том мире, который мой брат упорно называет «нашим».

– Преувеличиваешь, – вяло отмахнулся Алексеев.

– Ничуть! – огрызнулась сестра, но её перебил Виктор:

– Меня другое беспокоит, – негромко начал он. – От того, что мы задержимся здесь ещё, ничего не случится. С нами, я имею в виду. А ну как в Ахтимнеево тревожиться начнут, да на розыски пустятся? Или Зиновий, или Серёга этот ваш? И сунутся в клятое ущелье… Даже представлять не хочется, чем всё это закончиться может.

– Это да… – озадачился Яков Антонович. – Об этом я, ребяты, не подумал! С Зиновия станется: не посмотрит, что слаб уже, ринется очертя голову, наплевав на все, что сам нам про Долину Смерти плёл.

– Вот и решили, – подвёл итог разговору Олег. Помолчал немного и признался: – Честно говоря, и мне уходить не хочется…

– Спокойно здесь, – понятливо кивнул бакенщик. – Мне так спокойно давным-давно не было.

– Вот только выбора у нас нет, – Алексеев бросил в затухающий костёр подвернувшуюся под руку щепку. – Хотя и не надоели мы вроде ещё хозяевам, но пришла пора откланяться. «Марш верёд, труба зовёт», – как поётся в какой-то пионерской песне.

– Октябрятской, – поправила брата Елена.

– Тем более… Вообще-то это пели ещё в Пятом гусарском Александрийском Ея Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полку. Но сей факт совершенно в данной ситуации неважен.

– Выйти нужно как можно раньше, – деловито произнёс Виктор. – Путь неблизкий, а путешествовать по этому дьявольскому распадку в темноте мне совсем не улыбается.

– Понятно… – кивнул бакенщик.

Но уходить от костра никому не хотелось. Смотрели на то, как яркие угли подёргивались сероватым пеплом, как всё больше опадали язычки пламени, и каждый думал свою думу. Наконец Яков Антонович негромко сказал, ни к кому, в общем-то, не обращаясь:

– А жаль, что наша Сибирь на здешнюю совсем не похожа.