Унтер-офицер и другие

Не могу сказать, что нам было приятно не слышать обычного колокольного звона в полдень, но без него еще можно было жить, а вот обеда нам действительно недоставало.

Йошка Козма общипал с куста боярышника все ягоды, но эта пища пришлась ему явно не по вкусу.

— Черт бы побрал этих немцев! — сердился он. — Зря мы тут по лесу бродим, когда они все едут и едут.

Со стороны дороги до нас долетал шум автомобильных моторов и скрип повозок.

Фекете молча пожал плечами. За последний день он весь как-то обмяк, осунулся, от его прежнего хорошего настроения не осталось и следа.

Соблюдая меры предосторожности, мы вышли на опушку леса и залегли в кустарнике.

На повороте дороги показался грузовик. В кузове какие-то бочки, ящики, а на них устроились шестеро: четверо в форме и двое в гражданском. Позади грузовика тянулся длинный ряд подвод вперемежку с мотоциклистами и пешими, которые то и дело оглядывались назад. Замыкала эту колонну противотанковая пушка, привязанная к повозке, в которой на сене спала крепким сном орудийная прислуга.

Сокрушенно покачав головой, Козма пробормотал:

— Печальное зрелище! Ну и сволочи же!.. Если бы у меня была хоть одна ручная граната, готов спорить на что угодно, я бы их сейчас всех разогнал!

— Ну-ну! — замахал на него рукой Бубик. — Вот они дадут сюда очередь, тогда запрыгаешь.

Вдруг послышалось сильное гудение. Из серых туч со стороны Кешерюкута вынырнули два советских истребителя. Они пролетели над нами на небольшой высоте, поливая из пулеметов дорогу.

— Вот это точность! — восхитился Бубик. — Как метко они стреляют!

На шоссе упала лошадь, она силится, но не может подняться. К ней подскочил гитлеровец, он бьет ее ногами, но бедное животное даже шевелиться перестало. Колонна повозок остановилась. Немцы соскочили с козел на томлю, они что-то обсуждают, размахивают руками.

От шума и криков проснулись даже артиллеристы, которые спали в повозке на сене. Они подскочили к пушке, и, вращая различные маховики, задрали ее дуло к небу. Но стрелять уже не в кого.

А тем временем из-за леса появляются два истребителя и снова поливают колонну свинцовым дождем.

Из радиатора грузовика вырывается столб пара. Огромная машина начинает чихать, дрожать мелкой дрожью и наконец, развернувшись поперек дороги, останавливается.

Один из гитлеровцев срывает с плеча автомат и стреляет в самолет, которому такая стрельба не может причинить никакого вреда.

Разумеется, все это не обходится без толкотни и криков. И словно для того, чтобы паника была большей, из-за склона холма появляются солдаты в длинных шинелях.

— Это советские солдаты! — обрадованно воскликнул Фекете. — Смотрите-ка, со стороны луга тоже!

Мы видим, что и со стороны луга появляются советские солдаты.

Гитлеровские мотоциклисты не долго думая вскакивают на свои юркие машины и мчатся в сторону Модороша. Большинство гитлеровцев залегли в кювет, а шофер, распластавшись на крыле сбоку от радиатора, тщетно пытался вдохнуть жизнь в утихшую машину.

— Осторожно, — прошептал Бубик, прижимая приклад винтовки к плечу.

Двое гражданских, которые находились в кузове грузовика, соскочили на землю и со всех ног бросились к лесу. Оба молодые, лет им по двадцать — двадцать два, одеты в ватники какого-то странного покроя, грубые штаны и солдатские ботинки.

Увидев, что они убегают, шофер на миг оторвался от своего дела и что-то громко закричал.

Один из гитлеровцев приподнялся из окопа и дал по бегущим очередь из автомата.

Бубик выстрелил, и гитлеровец тюкнулся носом в землю, но, к сожалению, он успел попасть в одного из бежавших. Тот сразу весь как-то скорчился и покатился в яму. А второй продолжал бежать. До крайних деревьев ему осталось пробежать шагов десять, не больше.

Мы словно по команде открыли огонь из винтовок по немцам, чтобы не дать им подстрелить и этого паренька. Ему таки удалось добежать до леса. С противоположного холма по шоссе открыли огонь русские солдаты…

Фекете, которому не нравилась однозарядная винтовка, выхватил из кармана пистолет. Как жаль, что нет автомата!

Стоило только гитлеровцам сообразить, что нас всего-навсего четверо, как они с нами быстро разделались бы.

Немцы действительно отошли к лесу, однако несколько человек открыли огонь по нас. Кто-то из них бросил в кусты, где мы залегли, ручную гранату. Она разорвалась, и мне засыпало глаза землей. Я вслепую выпустил шесть пуль из своего «фроммера» и на ощупь отполз в гущу кустов.

— Что с тобой, дружище? — испуганно произнес Йошка Козма, хватая меня за руку.

Я затряс головой:

— Ничего особенного, только я ничего не вижу…

— Бежим, я помогу тебе!

Мы снова побежали.

«Интересно, что сталось с тем парнем в ватнике? Не попал бы он к немцам в лапы… Его нужно как-то остановить, предупредить».

— Эй! — громко крикнул я.

Бубик удивленно остановился:

— Ты что?

— Давай послушаем… куда делся тот несчастный?..

Фекете нервно хихикнул:

— Разве здесь есть более несчастные, чем мы? Мы самые несчастные…

Мы остановились и прислушались, но ничего не услышали, кроме звуков дальней перестрелки.