Unknown

 - Умоляю, фрау Клара, - взмолился он. - Скажите, где мои лошади?

 - Герр Бенкендорф не держит никаких четвероногих в радиусе мили от дома, кроме Соволица.

 - Как это? Позовите мне кого-то из слуг мужского пола.

 - Из прислуги в этом доме - только я, господин.

 - Что за черт! Где, в таком случае, мой багаж?

 - Его отнесли наверх, господин, он в вашей комнате.

 - Повторяю, верните моих лошадей.

 - Этой ночью вернуть вам лошадей абсолютно невозможно. Думаю, господин, вам лучше отдохнуть. Герр Бенкендорф вернется домой не ранее чем через шесть часов.

 - Что? Ваш хозяин уехал?

 - Да, господин, он уехал на прогулку.

 - Что? А где же он, в таком случае, держит лошадей?

 - Он уехал на Соволице, господин.

 - Точно, Соволиц! Так у вашего хозяина привычка кататься по ночам?

 - Господин, герр Бенкендорф выезжает, когда сочтет это для себя удобным.

 - Очень странно, что я не могу уехать, когда сочту это удобным для себя! Но я уеду завтра, так что, будьте добры, покажите мне мою спальню.

 - Ваша спальня - библиотека, господин.

 - Библиотека! Но в библиотеке нет кровати.

 - У нас нет кроватей, господин, но софу я застелила.

 - Нет кроватей! Ладно! Это всего лишь на одну ночь. Вы все безумны, и я такой же безумец, как вы, раз сюда приехал.

 

 

 ГЛАВА 7

 

 Утреннее солнце заглянуло в окно летнего домика и разбудило его обитателей, Вивиан не обнаружил никаких признаков того, что герр Бенкендорф и его гость уже проснулись, и решил воспользоваться возможностью и прогуляться по саду и полю.

 Гуляя по берегу реки, он вскоре вышел за пределы луга и оказался на очаровательной поляне, росистая листва которой блестела в лучах утреннего солнца. Вивиан прошел по траве в ворота и оказался на проселочной дороге, на высоких изгородях росло множество диких фруктов и цветов, над которыми весело порхали трудолюбивые пташки, щебеча на каждой ветке, весь этот пейзаж напоминал ему мягую красоту его собственной страны. Для некоторых людей воспоминания значат печаль, а у Вивиана была печальная особенность - почти всё в этом мире вызывало у него болезненные ассоциации. Странные события последних нескольких дней заставили его вспомнить, если не возродили, чувства его детства. Он вспомнил начало своего поприща и со вздохом попытался заглушить воспоминания, но человек - раб Памяти.

 Мгновение он размышлял о Власти, а потом задрожал, весь сжался от утомительной тревоги, гложущих забот, вечной настороженности, постоянных ухищрений, мучительных тревог, раздиравших душу злоключений своей разрушенной карьеры. Увы! Свойство человеческой природы - с рождения томиться в жажде получить некий недосягаемый дар, провести юные годы в безумной погоне за смутным объектом желания, которого даже не существует в реальности! Но непременно скоро наступят тяжелые времена, которые утопят наше пылкое безумие в хладных волнах океана забвения! Мы мечтаем о бессмертии, пока не умрем. Честолюбие! У твоего гордого рокового алтаря шепчем мы тайны своих сокровенных мыслей и выдыхаем стремления своих невыразимых желаний. Туманное пламя облизывает жертвенник наших разбитых душ, и жертва растворяется в траурном дыму Смерти.

 Но где блуждают его мысли? Неужели Вивиан забыл тот день темнейшего отчаяния? С ним случилось то, что не случалось ни с кем из людей. Из царства грез его вернул на землю стук лошадиных копыт. Он поднял глаза, но из-за изгиба дороги не смог сразу увидеть коня, который, судя по стуку копыт, был уже близко. Звук приближался, и, наконец, из-за угла выехал герр Бенкендорф. Он восседал на коренастом, грубом и уродливом пони, упрямая грива которого развевалась вокруг тонкой шеи и большой белой морды, несмотря на все усилия грума, именно из-за этой морды в сочетании с мерцающими глазами пони получило сие сладкозвучное имя Соволиц. И хозяин, и пони, должно быть, преодолели большое расстояние, поскольку Бенкендорф был с ног до головы покрыт пылью и грязью, а пони был в грязи от гривы до копыт. Герр Бенкендорф, кажется, удивился при виде Вивиана и остановил пони, подъехав к нему.

 - Вижу, вы - ранняя пташка, сэр. Где герр фон Филипсон?

 - Я его еще не видел, и думал, что и вы, и он еще не проснулись.

 - Хм! Который сейчас час пополудни? - спросил герр Бенкендорф, всегда мысливший понятиями астрономическими.

 - Думаю, больше четырех.

 - Молю, скажите, что вам больше нравится - здешние пейзажи или Туррипарва?

 - Думаю, и то, и то красиво.

 - Вы живете в Туррипарве? - спросил герр Бенкендорф.

 - В качестве гостя, - ответил Вивиан.

 - В Туррипарве было хорошее лето?

 - Думаю, как и везде.

 - Боюсь, герру фон Филипсону там довольно скучно?

 - Мне об этом ничего не известно.

 - Он кажется очень...? - спросил Бенкендорф, внимательно всматриваясь в лицо спутника, но Вивиан не закончил начатую фразу, и премьер-министру пришлось закончить ее самому: - Очень благовоспитанный господин?

 В ответ Вивиан лишь нахмурил лоб.

 - Надеюсь, сэр, я могу питать надежду, - продолжил герр Бенкендорф, - что вы не днях почтите меня своим присутствием.

 - Вы чрезвычайно любезны!

 - Думаю, герр фон Филипсон любит сельскую жизнь? - спросил Бенкендорф.

 - Большинство мужчин ее любят.