Unknown

 Герр Бенкендорф начал играть красивую мелодию адажио, постепенно увеличивая скорость, исполнял некую вариацию, в конце концов, его исполнение стало столь быстрым, что Вивиан, удивленный этим чисто механическим действием, встал со стула, чтобы лучше изучить ухищрения музыканта и движения его смычка. Сколь бы ни был утонченным тембр, сколь бы ни была чарующей оригинальность его вариаций и идеальна гармония его композиции, все же было невероятно сложно удержаться от улыбки, глядя, как корчилось его лицо и извивалось тело. Он наклонился над струнами, на мгновение поднял скрипку в воздух, а в следующее мгновение инструмент почти лежал у его ног. Наконец, мелодия постепенно вернулась к исходной мягкой каденции, и музыкант, полностью завороженный своим исполнением, снова облокотился на софу, подняв смычок и скрипку над головой.

 Вивиан решил не беспокоить его своими аплодисментами. Мгновение спустя герр Бенкендорф отшвырнул скрипку и бросился через открытое окно в сад.

 Как только Бенкендорф исчез из виду, Вивиан посмотрел на князя, а его высочество, удивленно подняв брови, скривив рот и дергая себя за подбородок, всем своим видом являл комический портрет озадаченного человека.

 - Да, друг мой, - сказал он, - вовсе не это мы ожидали увидеть.

 - Да, это что-то совсем другое, но намного более занимательное.

 - Хм! - медленно произнес князь. - Не думаю, что нам нужно вызывать призрака, чтобы он сообщил нам, что герр Бенкендорф не имеет обыкновения бывать при дворе. Не знаю, как он привык себя вести, когда его удостаивает визитом великий герцог, но что касается его отношения ко мне, по крайней мере, мое инкогнито он блюдет отлично.

 - Герр фон Филипсон, - сказал джентльмен, о котором они как раз говорили, заглядывая в окно, - вам следует увидеть мой страстоцвет. Давайте пройдемся по саду.

 

Князь посмотрел на Вивиана так, что тот понял: надо идти. Так они оказались в саду.

 - Вы еще не видели мой сад во всей его красе, - сказал герр Бенкендорф, остановившись возле эркера библиотеки. - Это - моя сильная сторона, если бы вы пришли сюда несколькими месяцами ранее, вы смогли бы насладиться видом моих бесценных тюльпанов: что за цвета, что за блеск - не передать словами! А в прошлом году у меня было три королевских тюльпана, я никогда не видел ничего, что могло бы сравниться с их элегантными кремовыми чашечками. А еще - мои двойные пестрые лютики, мои гиацинты с пятьюдесятью колокольчиками, всех оттенков, одинарные и двойные, и мои любимые примулы, столь большие и припудренные, что цвет бархатных листьев едва заметен! Но голубой страстоцвет прнкрасен сейчас. Взгляните на вон тот летний домик, сэр, - сказал он, обернувшись к Вивиану, - на крыше - моя обсерватория. Вы будете спать сегодня ночью в том павильоне, там вам будет удобнее следить за направлением ветра.

 Страстоцвет рос напротив летнего домика, о котором шла речь.

 - Вот, - сказал герр Бенкендорф, простерев руки, - последние дни его красоты, скоро осенние морозы прекратят его цветение. Молю, герр фон Филипсон, скажите, вы - ботаник?

 - Ну, - ответил князь, - я очень люблю цветы, но не могу точно сказать, что...

 - А, не ботаник! Цветок из этого прекрасного сада цветет всего один день, но следить за ним надо с июля до конца осени, и если эта хорошая погода сохранится... Молю, сэр, скажите, куда дует ветер?

 - В действительности не могу сказать точно, - ответил князь, - но, думаю, ветер....

 - А вы знаете, сэр? - спросил Бенкендорф у Вивиана.

 - Я думаю, сэр, что...

 - На запад. Прекрасно! Если такая погода сохранится, его цветения можно будет ожидать еще и в следующем месяце. Вам может быть интересно узнать, герр фон Филипсон, что цветок появляется из той же завязи, что и листья, длина цветоножки - приблизительно три дюйма, вокруг ее центра - два лучистых венчика, смотрите, смотрите, сэр! Наклоните внутреннюю часть цветка к центру пестика, а теперь внимательно рассмотрите, а я присоединюсь к вам спустя мгновение.

 С этими словами герр Бенкендорф сбежал по дорожке, перепрыгнул через перила, и вот он уже бежит по лужайке к реке, преследуя стрекозу.

 Вскоре герр Бенкендорф исчез из виду, и после полчаса порассматривав голубой страстоцвет, князь предложил Вивиану уйти.

 - Как я погляжу, - продолжил его высочество, - мы можем уйти и из этого дома. Неудивительно, что власть Бенкендорфа идет на убыль - он просто начал впадать в детство. Уверен, он не мог всегда быть вот таким легкомысленным существом!