Unknown

 - Милорд герцог, - сказал Вивиан, - вы и ваши товарищи забыли, что я не очень-то привычен к таким церемониям и еще не посвящен в ранг сомелье ароматов. Я постарался доказать, что не являюсь малодушным любителем питья воды, и сейчас в моем желудке больше вина, чем способен выдержать любой человек, который не пообедал. Поэтому я считаю, что у меня есть некие основания просить о снисхождении, и не сомневаюсь, что здравый смысл - ваш и ваших друзей...

Прежде чем Вивиан закончил свою речь, он заметил, что комната вдруг превратилась в удивительный зверинец. Такой рев, рык и свист можно услышать только во время большого праздника в дебрях бразильских джунглей. Асманхаузен смотрел свирепо, как удав перед обедом. Огромный нос великого герцога мотался туда-сюда, словно хобот разъяренного слона.

 Глаза Хокхаймера горели, словно у бенгальского тигра, который собирается наброситься на жертву. Штайнберг рычал, как балтийский медведь. В Маркбруннене Вивиан узнал дикого борова, на которого он сам часто охотился. Графенберг ревел, как осел, а Гайсенхайм трещал, как обезьяна. Но всё это Вивиан забыл и перестал замечать, когда услышал свирепый неистовый смех гиены - маркграфа Рудесхаймера! Вивиан в отчаянии прижал рог Оберона к губам. Выпил, отдышался, сделал еще один отчаянный глоток, готово! После чего с видом превосходства передал рог ликующему Асманхаузену.

 Громкие возгласы славили его подвиг, а когда крики умолкли, снова раздался голос великого герцога Йоханнесбергера:

 - Благородные бароны и князья! Поздравляю вас с обретением равного соратника и принятием в наше сообщество того, кто, возьму теперь на себя смелость предположить, никогда не опозорит наше славное сообщество, а наоборот, с благословения небес и ради блага своего славного нёба, мы надеемся, обогатит наши знания о ароматах, определяя новые и рисуя иллюстрации на основании постоянных исследований и наблюдений, осуществляемых посредством невероятного нюха. Принимая во внимание долгое путешествие сего господина и его благородные достижения, предлагаю сегодня ночью пить умеренно, а завтра встретиться спустя два часа после рассвета под Дубом лесовика. Но прежде чем мы разойдемся, для восстановления сил и в знак признательности сему благородному и одаренному незнакомцу давайте предложим ему вино из иностранного прославленного сорта винограда, к которому он, вероятно, привык более, чем к сокам Отца Рейна, всегда предпочтительным для нас.

 После этого великий герцог кивнул коротышке Гайсенхайму, который мгновенно оказался возле его локтя.

 

 Тщетно Вивиан пытался протестовать, извинялся и уверял их, что поведение их и так уже невероятно учтиво и дополнительная забота не требуется. Любопытную граненую посудину, в которой, по скромным подсчетам Вивиана, помещалось минимум три пинты, поставили перед каждым из гостей, а перед его высочеством поставили корзину с девятью бутылками игристого шампанского высшего качества.

 - Мы - не фанатики, благородный незнакомец, - сказал великий герцог, взял одну из бутылок и внимательно изучил метким глазом пробку, - мы - не фанатики, иногда мы пьем шампанское, но ни бургундское, ни мягкое бордо, ни пылающий виноград солнечной Роны не забыты!

 Его высочество держал бутылку под углом к люстре. Проволоку ослабили, ухх! Пробка взорвалась и со свистом взлетела в воздух, потушив одну из свечей люстры, капля вина на мгновение повисла в воздухе, а потом со стуком упала среди бокалов на стол. Председатель налил пенистую жидкость в свой огромный кубок, поклонился всем присутствующим и начал глотать содержимое кубка быстрее, чем арабы спешат к священной горе.

 То же самое аккуратно и искусно проделалали все, кроме Вивиана. Восемь свечей погасли, восемь бриллиантовых капель со стуком падали на стол, восемь джентльменов закончили удивительную попойку - каждый из них выпил бутылку игристого шампанского. Пришел черед Вивиана. Все внимательные взгляды были устремлены на него. Воистину, он был в отчаянии: даже если бы ему удалось совершить трюк, который подвластен человеку только после длительных тренировок, он осознавал, что не в его власти отведать хотя бы каплю из содержимого бутылки. Но все же ослабил свою проволоку и направил бутылку под углом к канделябру , но пробка вылетела с неописуемым грохотом и очень сильно ударила Йоханнесбергера по могучему носу.

 - Штрафную, - завопили все присутствующие.

 - Штрафную предателю! - крикнул маркграф фон Рудесхаймер.

 - Штрафная - достаточное наказание, - сказал председатель, длинный нос которого еще болел из-за неожиданного нападения. - Вы должны выпить рог Оберона с шампанским, - продолжил он.

 - Никогда! - отказался Вивиан. - Довольно. Я терпел ваш варварский юмор так долго, что это может навредить моему здоровью, но даже в излишествах следует знать меру. Милорд, извольте велеть своему слуге, чтобы он провел меня в апартаменты, или я снова сяду на коня.

 - Вы не покинете эту комнату, - твердо ответил председатель.

 - Кто меня остановит? - поинтересовался Вивиан.

 - Я, и все остальные - тоже!