Unknown

 - Стыд и позор, высокородные князья! Благородные лорды! Разве столь фривольное веселье, хамские насмешки и бестактные издевательства заставят этого незнакомца поверить, что мы устроили церемонию в честь нашего отца Рейна? Стыдитесь, говорю вам, и молчите! Пришло для нас время доказать ему, что мы - не просто шумная и дерзкая толпа разбухших от жидкости прощелыг, утопивших мозги в своих кубках. Настало для нас время сделать что-то, чтобы доказать свою способность совершать более достойные поступки. Вот вы, милорд Гайсенхайм! Я что, дважды должен повторять хранителю рога Короля фей?

 Маленький гном мгновенно вскочил с места и прошел в другой конец комнаты. где, трижды поклонившись маленькому застекленному шкафчику из лозы, открыл дверцу шкафа золотым ключиком, после чего очень напыщенно и церемонно принес его содержимое великому герцогу. Вождь принял из рук маленького гнома огромный старый лосиный рог. Искусная рука старонемецкого мастера превратила этот курьезный сувенир в кубок. Он был изысканно отполирован, внутри отделан серебром. Снаружи единственным украшением служили три роскошных кольца из чеканного серебра, размещенные на равном расстоянии друг от друга. Великий герцог внимательно осмотрел этот драгоценнейший рог, после чего с величайшим почтением передал его присутствующим, и самые верующие католики не смогли бы проявить больше почтения к реликвии, чем эти разношерстные гости проявили к рогу Короля фей. Даже дьявольская усмешка Рудесхаймера на мгновение смягчилась, все поклонились. Затем великий герцог передал огромный кубок своему соседу, эрцгерцогу Хокхаймеру - он держал кубок обеими руками, пока его высочество с величайшей осторожностью наливал в него три бутылки йоханнесбергера. Все встали, великий герцог взял в одну руку бокал, а другой рукой отодвинул в сторону свой огромный докучливый нос. Воцарилась мертвая тишина, слышно было только, как напиток булькал в горле великого герцога, эхо раскатами шло по залу, словно далекий шум водопада. Через три минуты Председатель выполнил свою задачу, убрал рог ото рта, нос его снова вернулся в свое привычное положение, а когда он передал рог эрцгерцогу, Вивиан подумал, что выражение лица его очень сильно изменилось после того, как он выпил последнюю порцию. Кажется, глаза его еще больше разошлись в разные стороны, уши казались еще шире посаженными и длинными, нос заметно удлинился. Эрцгерцог, прежде чем приступить к своей порции, очень скрупулезно проверил, выпил ли его предшественник свою долю, причитающуюся ему по справедливости, осушив рог до первого кольца, а потом очень быстро налил свою порцию. Но, хотя он выполнил свое задание намного быстрее, чем распорядитель праздника, можно было не только увидеть, но и услышать, что напиток оказал на него намного более очевидное воздействие, чем на великого герцога: когда было опустошено второе кольцо, эрцгерцог издал громкий возглас ликования, на мгновение вскочил со стула, опершись руками о стол, на который облокотился, словно собирался наброситься на своего соседа напротив. Кубок уже передали через стол барону Асманхаузену. Его светлость выполнил свою задачу с легкостью, но когда отнял рог от губ, все присутствующие, кроме Вивиана, громко закричали: «Супернакулум!». Барон улыбнулся с огромным презрением, небрежно швырнул рог оземь, не пытаясь поймать выпавшие из него жемчужины. Вновь наполненный рог он вручил электору Штайнбергу, который пил с урчанием, а потом, казалось, был так доволен своим мастерством, что вместо того, чтобы передать рог следующему пьянице, пфальцграфу Маркбруннену, начал какие-то неуклюжие попытки станцевать триумфальный танец, в чем, конечно, не преуспел, а недовольное ворчание мрачного толстогубого Маркбруннена заставило Председателя вмешаться. Супернакулум теперь перешел к маркграфу Рудесхаймеру, который громко и протяжно рассмеялся, а гном Гайсенхайм в третий раз наполнил рог.

 Пока продолжалась эта церемония, в голове Вивиана роились тысячи планов побега, но при ближайшем рассмотрении все они оказывались неосуществимыми. В ужасе он понял, что супернакулум - его злосчастная судьба.

 Если бы можно было втиснуть рог идиоту Графенбергу, благодаря своей дерзости и тупости окружающих Вивиан смог бы сбежать. Но он не льстил себе надеждой, что сможет довести это дело до конца, поскольку в смятении заметил, что злонамеренный Рудесхаймер ни на мгновение не отводит от него глаз, взгляд его остр и исполнен ликования.

 Гайсенхайм справился с заданием, и прежде, чем Вивиан успел попросить бокал, Рудесхаймер с жестоким смехом вручил его Графенбергу. Жадный осел выпил свою порцию с легкостью, действительно выпив намного больше своего предела.

 Кубок перешел к Вивиану, Рудесхаймер кричал «супернакулум» громче всех остальных, Вивиан увидел, что жадный Графенберг чудесным образом выполнил свое задание сравнительно легко, но даже в такой ситуации он дрожал от страха при мысли о необходимости выпить за один присест больше пинты крепкого вина.