Unknown

При материалистическом ответе на основной вопрос философии, вопрос о пространстве и времени, дальше рассматривается в области специальных наук о природе и обществе. Здесь, конечно, тоже есть философская сторона дела. Например, если речь идет о физических теориях, философскую сторону вопроса вовсе не затрагивают размышления о том, как именно устроено физически пространство и время. Это — дело физиков. Важно лишь, объективные ли эти характеристики природы, или тут все зависит от наблюдателя как обладателя сознания? Если первое, то это, очевидно, материализм. Если второе — идеализм, да, к тому же, субъективный. Еще есть и такая точка зрения: не важно, что там на самом деле в природе, важно, чтобы формулы сходились. Это, конечно, тоже идеализм, причем, влюбленный сам в себя. Он вообще отказывается от познания во имя самолюбования. Третьего, с точки зрения философии, тут ничего быть не может. Третье — это неумение последовательно провести ту или иную философскую позицию, мешанина материализма с идеализмом.

С точки зрения современного диалектического материализма пространство и время — это не независимые характеристики, а свойства именно той формы движения материи, к которой они относятся: физической, химической, биологической или социальной. Не материя существует в пространстве и времени как в какой-то самостоятельной среде, а только в формах движения материи и через них и существует пространство и время. Поэтому нельзя, например, распространять выводы о физических свойствах пространства и времени на пространство и время как таковые. И дело тут не в том, что якобы в живой природе или в обществе законы физики нарушаются. Такой абсурдный взгляд иногда пытаются приписать сторонникам материалистической диалектики ее противники. Очевидную глупость легко критиковать. Дело в том, что у времени и пространства появляется еще и другой план, специфический для других форм движения материи. Он не может быть понят, если пространство и время рассматриваются только как физические характеристики. Пространство-время определяется как объективными законами развития как способа существования материи в целом, так и законами специфической формы движения материи, к которой они относятся. Материя едина. Именно через специфику своих собственных законов формы движения материи подчинены всеобщим законам развития, характерным для объективной реальности в целом.

Неоднородность и изменчивость пространства и времени характерна для всех форм движения материи. Эта неоднородность и изменчивость определяется развитием как способом существования материи: бесконечным множеством существующего. Она уже давно стала предметом рассмотрения не только физики, но и других наук. Более того, пространство и время не только у каждой формы движения материи свои, но и разные для разных стадий и «участков» движения этой формы. Например, в пределах биологической формы пространство и время жизни популяции слонов сильно отличаются от пространства и времени жизни колонии бактерий. Для философии вредно смешивать два вопроса, объективно ли существуют пространство и время, и обладают ли они объективной изменчивостью, и то, как именно они «устроены» в той или иной форме движения материи. Изучением этого занимаются специальные науки. Что касается идей ускорения и замедления времени в зависимости от гравитации, «складок» пространства-времени и т.д., философия не может своими собственными средствами вообще решать эти вопросы. Это попросту не ее дело и не область ее компетенции. Все, что она может и должна делать в данном случае как теория познания, это предостеречь от идеалистических философских выводов из естественнонаучных теорий и протаскивания давно опровергнутых отсталых философских взглядов на пространство и время под видом новых открытий физики — субъективного идеализма. Философия может и должна ориентировать науки на движение по логике самого изменяющегося предмета исследования и создание таким способом его образа в теории.

В этом смысле, конечно, и физика, и любая наука нуждаются в философии. Понимая это или нет, ученые занимают ту или иную философскую позицию. Философией не пользуется только тот, кто вообще не мыслит. Это понимал такой великий физик, как Альберт Эйнштейн. Не случайно, не найдя в споре с Нильсом Бором об элементарных частицах чисто физических аргументов, он прямо обратился к философии и предложил мысленно призвать Спинозу в качестве третейского судьи.

Альберт Эйнштейн в интервью Сильвестру Виереку утверждал: «Я очарован пантеизмом Спинозы. Я еще больше восхищаюсь его вкладом в современную мысль. Спиноза — величайший из современных философов, потому что он первый философ, который относится к душе и телу как к одному целому, а не как к двум разным вещам» [7, 372-373].