Unknown

Я обхватила его лицо ладонями, и мне так хотелось, чтобы у меня был его дар – способность высказать то, что лежит на сердце, да так, чтобы он понял. Но я не умела.

– Джейми, – сказала я, наконец. – Ох, Джейми. Ты… мое всё. Всегда.

Спустя час мы покинули Ридж.

ГЛАВА 13

СМЯТЕНИЕ

ЙЕН УЛЕГСЯ, УСТРОИВ под головой в качестве подушки мешок с рисом. Жестковато, но когда он поворачивал голову, ему нравилось шуршание маленьких зернышек и их легкий крахмальный запах. Ролло зарылся мордой под плед и, фыркая, пробрался поближе к хозяину, уютно устроив у него нос подмышкой. Ласково потрепав пса за ушами, Йен снова улегся на спину и стал смотреть на звезды.

В фиолетово-черном небе виднелись крупные блестящие звезды и тоненький, словно срезанный ноготь, серп луны. Йен выискивал над головой созвездия. Ему стало интересно, видны ли эти же звезды в Шотландии? Дома, в Хайленде, он не слишком-то он обращал на них внимание, а в Эдинбурге звезд почти не видно из-за чада угольных печей.

По другую сторону затухающего костра, согревая друг друга, лежали его тетя и дядя, так плотно прижавшись, что выглядели как единое целое. Он увидел, как одеяла пошевелились и замерли, дернулись снова, а затем – выжидательная неподвижность. Послышался шепот, слишком тихий, чтобы разобрать слова, но смысл его был предельно ясен.

Йен размеренно задышал, хоть и чуть громче обычного. Через миг осторожные движения возобновились. Дядю Джейми одурачить сложно, но бывают моменты, когда мужчина рад быть обманутым.

Рука Йена мягко легла на голову собаки, Ролло вздохнул, его огромное теплое тело расслабилось и отяжелело под боком у хозяина. Если бы не пес, он никогда не смог бы спать в лесу. Его сон никогда не был крепким или долгим, но, во всяком случае, иногда он мог уступить потребности организма, веря, что любые шаги Ролло услышит задолго до него.

– Ты в достаточной безопасности, – сказал ему дядя Джейми в первую же ночь их пути.

Нервничая, Йен был не в состоянии быстро заснуть, даже с головой Ролло на своей груди, и поэтому, поднявшись, сел у костра, тыкая палками в угли, пока чистые и яркие языки пламени не взвились в ночи.

Он прекрасно сознавал, что отлично виден любому, кто следил бы за ним, но с этим ничего не поделаешь. И если уж у него на груди нарисована мишень, подсветка никакой роли не играла.

Бдительный Ролло, улегшийся возле разгорающегося огня, вдруг поднял большую голову, но лишь повернул ее в сторону слабого звука из темноты. Значит, кто-то свой, и Йен не встревожился и не удивился, когда из леса вышел дядя, ходивший облегчиться, и уселся рядом с ним.

– Он не хочет твоей смерти, ты же знаешь, – без предисловий сказал дядя Джейми. – Ты в достаточной безопасности.

– Я не знаю, хочу ли я быть в безопасности, – брякнул Йен, а дядя лишь кивнул, поглядев на него озадаченно, но без удивления.

Он знал, что имеет в виду дядя: Арчи Баг не желал смерти Йена, потому что это положило бы конец чувству вины парня, а соответственно, и его страданиям. Йен заглянул тогда в те ветхие с пожелтевшими белками и красными прожилками глаза, слезящиеся от холода и горя, и увидел в них то, что заставило его похолодеть до глубины души. Нет, Арч Баг не убьет его – пока нет.

Дядя пристально смотрел в огонь, отсвет которого теплился на широком лице, и при виде этого Йен ощутил одновременно и успокоение, и панику.

«Неужели тебе самому это не приходило в голову?» – мучительно думал он, но вслух этого не произнес. «Арч Баг сказал, что заберет то, что я люблю. И вот ты сидишь рядом со мной, видимый, словно на блюдечке».

Когда эта мысль появилась впервые, он отбросил ее, ведь старый Арч обязан дяде Джейми, который многое сделал для Багов. А Баг был человеком, признающим долги, – хотя, может быть, скорее готовый требовать их с других. Без сомнения, Баг уважал его дядю и как мужчину. На какое-то время Йен успокоился.

Но другие мысли пришли к нему, жуткие, словно многоножки, выползавшие бессонными ночами с тех пор, как он убил Мурдину Баг.

Арч был стариком. Крепким, как закаленное в огне копье, и вдвое опаснее, но стариком. Он сражался при Шерифмуире – ему должно быть около восьмидесяти. Желание мести может на время поддержать его жизнь, но всякая плоть приходит к концу. Арч вполне может посчитать, что у него нет времени дожидаться, пока Йен обретет то, что стóит забрать. Если он собирается осуществить свою угрозу, то вскоре будет вынужден действовать.

С другой стороны костра Йену были слышны едва различимые шорохи и копошение, и он сглотнул: во рту пересохло. Старый Арч может попытаться схватить его тетю, потому что, безусловно, Йен любит и ее. А убить Клэр гораздо легче, чем дядю Джейми. Но нет… Арч, может, и сдвинулся умом от горя и ярости, но он не безумец: тронуть тетушку Клэр, не убив в то же самое время дядю Джейми, – сродни самоубийству.

А может старику плевать? От этой мысли по животу снова пробежались маленькие холодные лапки.