Unknown

– Просветительская миссия для чувственности цивилизованного человека, – серьезно заверил его Уильям, демонстрируя собственную способность много пить и при этом владеть языком, независимо от того, сколько скользких ситуаций возникало в процессе.

Последовали всеобщие крики: «Что за книга? Какая книга? Ну-ка покажи нам сию замечательную книгу!» – и он был просто обязан предъявить жемчужину своей коллекции подарков – экземпляр знаменитого «Списка леди Ковент-Гарден», составленного мистером Харрисом. Это был роскошный описательный каталог прелестей, специализации, цен и доступности лучших шлюх, которых только можно было найти в Лондоне.

Появление «Списка» было встречено криками восхищения, после чего последовала краткая борьба за овладение томом. Уильям вызволил книгу, пока ее не успели порвать на кусочки, но позволил уговорить себя прочесть несколько пассажей вслух. Его эффектное исполнение вызвало восторженный волчий вой и град оливковых косточек.

Чтение, несомненно, работа засушливая, поэтому было приказано подать еще выпивки, которую и употребили. Вилли не мог сказать, кто первым предложил, чтобы участники вечеринки учредили экспедиционный отряд с целью составления аналогичного списка для Нью-Йорка. Хотя, от кого бы это предложение впервые не прозвучало, оно было энергично подхвачено и прославлено бокалами ромового пунша, потому что к тому моменту все бутылки уже опустошили.

Вот так и получилось, что он обнаружил себя блуждающим в алкогольном тумане по узким улочкам, чья темнота перемежалась крошечными точками освещенных свечами окон и редкими фонарями, подвешенными на перекрестках. Похоже, что никто конкретно не представлял, в каком направлении идти, но в то же время вся компания как один безотчетно продвигалась, ведомая какими-то тонкими флюидами.

– Как кобели в погоне за течной сукой, – заметил он, и удивился, получив тычок и одобрительный возглас от одного из друзей Адама: Вилли даже не осознал, что говорил вслух. И все-таки он оказался прав, ибо, в конце концов, они зашли в переулок, вдоль которого висели два или три фонаря, обшитых красным муслином, отчего возле приветливо приоткрытых входных дверей разливалось кровавое свечение. Это зрелище вызвало радостные возгласы, и группа потенциальных исследователей на сей раз двинулась целенаправленно, лишь на мгновение остановившись в центре улицы для краткого спора относительно выбора заведения, с которого начнется инспектирование.

Сам Уильям в споре почти не участвовал: спертый воздух удушливо смердел зловонием сточных вод и коровника. К тому же, Вилли вдруг осознал, что одна из съеденных оливок, по всей вероятности, была испорченной. Он обильно и противно потел, взмокшее белье липло к нему с навязчивым упорством, и Уильям приходил в ужас от мысли, что если внутреннее расстройство вдруг устремится вниз, то он может не успеть вовремя снять бриджи.

Уильям выдавил улыбку и невнятным взмахом руки показал Адаму, что тот может поступать, как хочет, а сам он попытает счастья чуть дальше.

Так и сделал: оставив хаос разгулявшихся молодых офицеров позади, он зашатался дальше, мимо последнего из красных фонарей. Вилли почти с отчаяньем искал какой-нибудь укромный уголок, где его стошнило бы, но ничего подходящего найти не мог. В конце концов, он споткнулся о приступок крыльца, и его обильно вырвало прямо на дверной проем. Вслед за этим, к его ужасу, дверь распахнулась, явив весьма раздраженного хозяина дома, который не стал дожидаться объяснений, извинений или предложения компенсации, а, выхватив из-за двери некое подобие дубинки, погнался за Уильямом по переулку, горланя непонятные ругательства на языке, очень похожем на немецкий.

Вот так и получилось, что некоторое время он блуждал по свиным загонам, мимо лачуг и дурно пахнущих пристаней, пока, наконец, не вернулся к нужному месту, где нашел Адама, который ходил туда-сюда и стучался в двери, громко аукая в поисках Вилли.

– Не стучись в эту! – встревожился он, увидев, как кузен собирается штурмовать дверь вооруженного дубинкой немца. Адам развернулся с удивленным облегчением.

– Вот ты где! Все в порядке, старик?

– О, да. Отлично, – Вилли был бледен и, несмотря на изнуряющую жару летней ночи, покрыт холодным потом, но острое внутренне недомогание рассосалось, что возымело благотворный побочный эффект – Уильям протрезвел.

– Я думал, тебя убили или ограбили в подворотне. Никогда бы не посмел взглянуть в глаза дяде Джону, если бы пришлось сообщить ему, что я это допустил.

Они пошли обратно по переулку, в сторону красных фонарей. Все молодые вояки растворились в том или другом салоне, но доносившиеся оттуда звуки кутежа и грохот свидетельствовали, что их веселое настроение нисколько не умерилось, а только было перенаправлено.

– Тебя там достойно обслужили? – спросил Адам, указав подбородком туда, откуда пришел Вилли.

– О, прекрасно. А тебя?