Unknown

Теперь они достигли вершины скалы, и перед ними в лучах осеннего солнца на равнине выросла крепость, спокойная и мощная - очень мощная. День был теплым и восхитительным, и воздух наполнился пряными землистыми ароматами реки и леса. Вилли никогда не видел такого леса. Деревья, окаймлявшие равнину и росшие вдоль берегов реки Св. Лаврентия, представляли собой непроходимые кущи, пылающие багрянцем и золотом. Они резко контрастировали с темной водой и ослепительно-голубым бескрайним октябрьским небом. В совокупности всё это создавало сказочное ощущение, будто он скачет внутри средневекового полотна, сияющего позолотой и пылающего неземным жаром.

Но за внешней красотой чувствовалась дикость этого места, которая ощущалась настолько явственно, что его кости словно оголились. Дни все еще стояли теплые, но каждый вечер с наступлением сумерек зимний холодок острыми зубами кусал все сильнее, и не требовалось большого ума для ясного понимания того, что случится через несколько недель: все живое покроется суровой белизной жесткого льда. Оставленные позади двести миль, и непосредственное осознание проблем с провиантом, возникшее у двух всадников в изнурительной поездке на север – и это при хорошей погоде – дополнили общую картину в сочетании с тем, что ему было известно о трудностях с обеспечением армии в непогоду...

– Если бы они не спятили, то не сделали бы то, что сделали, – прервал его размышления Рэндалл-Айзекс - он также воспользовался моментом, чтобы изучить панораму взглядом солдата. – Хотя, это полковник Арнольд привел их сюда. Вот этот человек точно спятил. Но он чертовски хороший солдат, – в его голосе послышалось восхищение, и Уильям с любопытством взглянул на него.

– Знаешь его, да? – спросил он небрежно, и Рэндалл-Айзекс рассмеялся.

– Не то, чтобы, – ответил Дэнис. – Ну же, – он пришпорил лошадь, и они повернули в сторону ворот крепости. Впрочем, словно под воздействием воспоминаний, выражение его лица стало насмешливым и чуть презрительным.

Через некоторое время он снова заговорил.

– Он мог бы это сделать. Я имею в виду – Арнольд. Взять город. У сэра Гая и в помине не было никаких войск, и приди сюда Арнольд, как было запланировано, да с необходимым порохом и ядрами... что ж, это была бы совсем другая история. Но он выбрал не того человека, у кого стоило спрашивать направление.

– О чем ты говоришь?

Неожиданно Рэндалл-Айзекс показался встревоженным, но затем, будто мысленно пожал плечами, как бы говоря: «Какая разница?» Он пребывал в хорошем настроении и, после недель ночевок в темных лесах, уже с нетерпением ожидал горячего ужина, мягкой постели и чистого белья.

– Перебраться по суше было невозможно, – начал он. – В поисках способа переместить по воде на север армию и все необходимое, Арнольд принялся искать того, кто уже совершал этот рискованный переход и знал реки и переправы, – сказал Рэндалл-Айзекс. – И действительно нашел одного – Самуэля Гудвина.

– Но у него и мысли не возникло, что Гудвин может оказаться лоялистом, – от подобной беспечности Рэндалл-Айзекс покачал головой. – Гудвин пришел ко мне и спросил, что он должен делать. Так что я объяснил ему, и он дал Арнольду свои карты, тщательно переделанные, чтобы послужить поставленной цели.

И они послужили. Посредством искаженных расстояний, стертых ориентиров, обозначенных псевдодорог, полностью выдуманных объектов руководство мистера Гудвина преуспело в заманивании сил Арнольда далеко в глухомань, вынуждая их целыми днями волочить по суше свои корабли и провизию. И, в конце концов, они настолько задержались, что их застала зима, и отнюдь не у города Квебека.

Хотя Рэндалл-Айзекс и засмеялся, Уильяму послышался оттенок сожаления.

– Я был поражен, когда мне сообщили, что он все-таки добрался. Кроме всего прочего, его еще и плотники облапошили – те, что строили ему корабли – я уверен, что это была полнейшая некомпетентность, никакой политики. Хотя, порой, в те дни это сложно было оценить. Суда изготовили из сырого, отвратительно подогнанного бруса. Более половины из них разломились и затонули через несколько дней после отплытия.

– Должно быть, это был кромешный ад, – сказал Рэндалл-Айзекс как бы сам себе, а затем, качая головой, выпрямился. – Но они следовали за ним. Все его люди. Только одна рота повернула обратно. Голодные, полуголые, замерзшие... Они следовали за ним, – повторил он в изумлении. Улыбаясь, он покосился на Уильяма: – Думаешь, твои люди последуют за тобой, лейтенант? В таких условиях?

– Надеюсь, что буду более благоразумным, и не стану помещать людей в такие условия, – сухо ответил Уильям. – А что в итоге случилось с Арнольдом? Его схватили?

– Нет, – задумчиво произнес Рэндалл-Айзекс, подняв руку, чтобы помахать стражникам у ворот крепости. - Нет, не схватили. О том, что с ним сталось, лишь Богу известно. Или Богу и сэру Гаю. Надеюсь, что последний сможет рассказать нам.

ГЛАВА 24

JOYEUX NÖEL (фр. - СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА)

Лондон

24 декабря 1776