Unknown

«3 октября, 1776

Элсмир

леди Доротее Грей.

Дорогая кузина, пишу в спешке, чтоб не упустить курьера. По поручению капитана Ричардсона я в компании еще одного офицера отплыл в небольшое путешествие, и не знаю наверняка, где окажусь в ближайшем будущем. Ты можешь писать мне на имя своего брата Адама: я постараюсь поддерживать с ним переписку. Твое поручение я выполнил, приложив все свои способности, и по-прежнему остаюсь в полном твоем распоряжении. Передай моему отцу и своему тоже мои наилучшие пожелания и почтение, а также мою глубокую привязанность, значительное количество которой не забудь приберечь и для себя лично.

Твой покорный слуга,

Уильям»

«3 октября, 1776

Элсмир

лорду Джону Грею.

Дорогой отец, после должных размышлений я решил принять предложение капитана Ричардсона сопровождать старшего офицера во время поездки в Квебек, исполняя обязанности его переводчика – предполагается, что моего французского достаточно для данной цели. Генерал Хау выразил согласие. Я пока не встречал капитана Рэндалла-Айзекса, но присоединюсь к нему в Олбани на следующей неделе. Не знаю, когда мы вернемся и неизвестно, будет ли возможность отправить письмо, но напишу, как только смогу, а пока прошу, чтобы ты с любовью думал о своем сыне.

Уильям»

Позже, октябрь 1776

Квебек

УИЛЬЯМ НЕ ЗНАЛ НАВЕРНЯКА, что и думать о капитане Дэнисе Рэндалле-Айзексе. С виду тот был вроде добродушный, ничем не примечательный парень, какой найдется в любом полку: около тридцати, прилично играет в карты, всегда у него шутка наготове, с открытым лицом и располагающий к себе, внешне привлекателен, хоть и какой-то мрачной красотой. К тому же, он оказался очень приятным попутчиком: с большим запасом увлекательных дорожных историй и знанием великого множества похабных песенок и непристойных стишков.

Чего капитан не делал, так это не распространялся на свой счет. А по опыту Уильяма, большинство людей делали это лучше всего, или, по крайней мере, чаще всего.

Вилли пытался его немного разговорить, поделившись довольно драматичной историей собственного рождения, взамен чего получил несколько скудных фактов: отец Рэндалла-Айзекса – офицер драгунского полка, - погиб в ходе кампании в Хайленде еще до рождения Дэниса, а его мать повторно вышла замуж спустя год.

– Мой отчим – еврей, – сказал он Уильяму. – Богатенький, – добавил он с кривой усмешкой.

Уильям дружески кивнул.

– Лучше, чем бедняк, – начал он, и дальше продолжать не стал. Факты говорили о немногом, но отчасти объясняли, почему Рэндалл-Айзекс работал на Ричардсона, а не гнался за громкой славой и великолепием уланов или уэльских фузилёров (стрелки, вооруженные фузеями - кремниевыми ружьями - прим.пер.). Деньги купили бы звание, но это не обеспечило бы ни теплого приема в полку, ни разного рода возможностей, которые могли бы дать семейные связи и влияние, деликатно называемые «интересом».

«Удивительно только, почему сам я отвернулся от собственных влиятельных связей и возможностей ради того, чтобы заниматься темными делишками капитана Ричардсона?» – но Уильям решил подумать об этом в другой раз.

– Изумительно, – пробормотал Дэнис, глядя вверх. Они придержали своих лошадей на дороге, что вела от берега реки Св. Лаврентия к Квебекской крепости: отсюда им была видна крутая отвесная скала, на которую семнадцать лет назад взобрались войска Вольфа, чтобы отвоевать крепость и Квебек у Франции.

– Мой отец участвовал в том восхождении, – произнес Уильям, стараясь, чтоб это прозвучало небрежно.

Голова Рэндалла-Айзекса в изумлении повернулась к нему: