Unknown

Соавторство Александра Шатриана и Эмиля Эркмана обогатили Французскую литературу многими жуткими мотивами, такими как «Оборотень», в котором история о родовом проклятье происходит на фоне традиционного готического замка. Их способность передавать жуткую атмосферу рокового часа не была омрачена даже тенденцией объяснять происходящие события с научной точки зрения, и, пожалуй, самым жутким из всех их рассказов был «Невидимое око, или Гостиница Трех Повешенных» - история о ведомой злой волей старой ведьме, что с наступлением ночи шептала неведомое колдовство, вынуждающее обитателей комнаты в гостинице напротив её дома принимать смерть через повешение на балке у входа в гостиницу. «Ухо совы» и «Воды смерти» исполнены объёмными очертаниями мрака и сокрытых в нём тайн; последний включает классический образ огромного паука, так полюбившийся мастерам жанра. Огюст Вилье де Лиль-Адан так же открыл для себя стезю мрака; его «Пытка надеждой» - история о приговорённом к смертной казни человеке, которому волей судьбы дарован шанс на спасение, но не для того что бы избежать страшной участи, а для того, чтобы он почувствовал все грани отчаяния по возвращению в темницу - пожалуй, один из самых трагических рассказов в истории литературы. Но всё же, данный стиль нельзя однозначно причислить к жанру ужасов, это скорее отдельная его ветвь - так называемый conte cruel (жестокая ирония) в котором накал страстей происходит за счёт драмы о недостижимости, казалось бы, близкой цели, краха надежд и вызванное им жуткое психологическое давление. В такой концепции представлено практически всё творчество современного писателя Мориса Левела, чьи короткие рассказы прекрасно адаптируется под сюжеты театральных постановок «ужастиков» в Гран-Гиньоль. В сущности своей, французский гений лучше всего подходит для отражения мрачного реализма, нежели незримого-непознанного, для убедительного отражения которого требуется более объёмное, обширное восприятие мира реального и мира неведомого, характерного для северных народов.

Довольно успешной, но до недавних пор остававшейся в тени, была ветка еврейской сверхъестественной литературы, которая не только просуществовала до наших дней, но и развилась под действием таинственного сумрака ранней восточной магии, апокалиптической и каббалистической литературы. Семитские народы, подобно кельтам и немцам, похоже, тоже обладают тонким внутренним чутьём сверхъестественного, ибо изобилуют разнообразием ужасов древние сказания, что звучат в мрачных трущобах и величественных синагогах, и в этих таинственных рассказах определённо есть что-то большее, чем кажется на первый взгляд. Каббала, столь распространённая в средние века, представляет собой философское учение, объясняя всё сущее как проявление божественной воли, энергии сотворения, включая в себя существования иных духовно-материальных сфер и населяющих их существ (духов), которые существует помимо материального мира, и способны соприкасаться с нашим и поделиться своей силой со страждущим, если последний обладает древним знанием и знает соответствующий ритуал и заклинание. Все эти ритуалы и чары так или иначе связаны с мистическим толкование Ветхого Завета, что приписывают особый, тайный смысл каждой букве еврейского алфавита - аспект, благодаря которому иврит получил необыкновенную притягательность и широкое применение в популярной магической литературе. Семитский фольклор сохранил в себе большую часть ужасных тайн прошлого и его более детальное изучение с высокой долей вероятности окажут значительное влияние на сверхъестественную литературу. Самым наиболее успешным примером применения подобного рода сюжетов в литературе по сей день является роман австрийского писателя Густава Майрика «Голем» и драма «Диббук», еврейского писателя, использовавшего псевдоним «Анский». «Голем», с его страждущими тенями, исполненными чудес, далёк от нас, поскольку сюжет его происходит в Праге и невероятно детально описывает древние городские трущобы, где существовали дома с полупрозрачными остроконечными фронтонами. Имя «Голем» принадлежит легендарному сотворённому посредством особой магии существу, которого создал и вдохнул жизнь средневековый раввин, согласно древнему, таинственному рецепту. «Диббук», переведённый и опубликованный в Америке в 1925 году, а совсем недавно был написан сценарий для оперы, описывает сверхъестественную силу злого духа мёртвого человека, посредством коей он завладевает чужим телом. И голем, и диббук - достаточно классические персонажи и довольно часто фигурируют в поздней еврейской литературе.

Эдгар Аллан По