Unknown

- И на этом выдохся.

Через минуту бой завершился победой упомянутого Шипова, и Демьяна наградили званием тертого калача, хоть неприлично молчаливого сегодня.

Демьян качнул головой, извиняясь.

- Я обдумываю одно дело, ребята, - объяснил он свое поведение, - привлекать подчиненных не хочу, оно касается лишь меня.

- Тебе нужна помощь, друг? - горец выпятил грудь. - Я готов!

- Пожалуй, только твоя и нужна, Слава, - улыбнулся Демьян.

- Э нет, так не пойдет. Давай выкладывай, что у тебя там за заварушка намечается! - хмыкнул Юлий.

Демьян недолго думал, прежде чем ответить.

- Да так. Возможно, придется наведаться в логово оборотней.

Здравствуй, старый парк и знакомая аллея. Увежский лес никогда вы не замените, но с вашим появлением жизнь в Оранске стала вполне сносной. Лиловое, еще не отошедшее от дремы морозное утро, далекий лай собак и полное безветрие. Чаща старого вишняка по бокам аллеи сегодня особо нарядна. Каждая ветка облеплена инеем, словно обязана кружевом. Идешь по снежной дорожке, словно в волшебном белом коридоре, длинном-длинном. Идешь долго. А в конце, там где аллея делает крутой поворот - тебя ждет самая древняя в этом парке корявая вишня. Каждый шаг к ней - лечебный, - так убедила себя Тиса. Стоит преодолеть этот длинный отрезок аллеи и коснуться коры этой вишни, как пропадают сомнения, вызванные недавним видением. Вот так, как сейчас…

***

Оранск вдруг осознал, что наступили предсотворенские недели и забил в колокола собора, засуетился толпой, засветился улыбками горожан.

В центре развернулись праздничные базарчики. Продавались пятилапники - родственники ели, но в отличие от последней это хвойное всегда имело строгое расположение лап округ ствола. И если взглянуть на пятилапник сверху, то он напоминал пушистую пятиконечную звездочку. На лотках пестрели сотворенские бусы из бисера и стекла и лежали чудесные искусно сделанные игрушки, какие редко встретишь в Увеге. Маленькие дракончики, червячки, рыбки, лисы и орлы - святые животные, символизирующие скорое прибытие Святых к Единому. А так же маски и костюмы этих животных. Обе предсотворенские, а также неделя после Воскресения - колядочные. Так что любой добропорядочный верующий может надеть костюм и как следует повеселиться, распевая звонкие песни во славу Святых и Единого - призывая божию благодать на будущий год.

Тиса разглядывала всю эту красоту на прилавках по дороге, и наблюдала, как люди украшали фасады домов и окна. Кто-то приставлял стремянку и вешал цветные ленты и бусы под самым козырьком, а кто-то прибивал к двери ветвь пятилапника со звездой.

Добравшись до аптеки, Войнова покачала головой. По сравнению с ковровой лавкой Фролова, наряженной нынче в красными лентами так, что в глазах нещадно рябило, аптека совсем потускнела. О чем Тиса прямо и сказала Агате Федоровне.

- Так все нужное есть в чулане, только достать и украсить надо. Ты нашего молодца снаряди, пусть принесет коробку, он знает, где. И пусть бабоньки нарядят, как освободятся. А ты, моя рыбонька, сегодня поедешь со мной.

- С вами? А как же оставшиеся снадобья?

Хуже некуда, когда так резко меняются планы.

- Дай-ка список, - велела колдунья. Щурясь она просмотрела его. - Сегодня пусть сделают вот эти четыре, они самые простые, - ткнула она пальцем бумагу. - Справятся голубушки и без нас. Мы же сегодня нанесем визит в “Сердечный кров” с первой партией. Ох, как же я люблю это богоугодное заведение… - супротив своим словам простонала вэйна. - Представлю тебя смотрительнице, и вторую часть в следующий раз повезешь ты, дорогая, поскольку я буду занята, - и добавила уже себе под нос. - Все потому, что кое-кто потерял из-за лени остатки совести и снова перекладывает на меня свои обязанности.

Тиса кивнула. Да, она так надеялась сегодня заняться любимым делом. Но, с теми, кто платит за работу, обычно спорить не приходится.

Поэтому через час уже ехала в крытых санях вместе с колдуньей и разглядывала улицы незнакомой части города. Под полозьями шепелявил укатанный снег. Сидящий на козлах Жорка ворчал на ленивую кобылу, которая на поворотах любила останавливаться. Благо, что не успевала уснуть. Агата призналась, что давно хотела продать эту лошадь, но до сих пор не решилась.

- Жалко животину. А вдруг плохой хозяин попадется, возьмет да запорет дурашку.

Кобыла с очередного пинка преодолела последний поворот, и сани остановились у длинного неровного частокола. Прихватив пару корзин, вэйна с помощницей потопали гуськом во двор приюта.

“Сердечный кров” оказался двухэтажным бараком довоенного времени. Неказистые черные пристройки лепились к нему со всех сторон, как наросты к березе. И не поймешь где заканчивалось людское жилище, а где начинался блеющий скотный двор или же прачечная с вывешенными на веревках бельем. Чуть правее часть большого двора занимал недостроенный сруб. Похоже работы по его возведению остановились и очень давно. Чуть вдали находилась кривая беседка с облупленными бортами, пара лавок у занесенной снегом клумбы-могилки, и единственный во всем этом унылом безобразии добротного вида колодец-журавль.