Умирающее общество и Анархія

Во-первых, подоходный налог. Его уже давно проповдуют как лкарство от всх зол, но понемногу он начинает терять свое прежнее обаяніе. Это – одна из тх реформ, которыми различнаго рода политиканы успшне всего прельщали рабочих и которыя пользовались наибольшей популярностью: в самом дл эта реформа, казалось, должна была возложить заботу о государственных издержках на богатых и возстановить нкоторое равновсіе в обществ, заставив каждаго члена его участвовать в расходах сообразно количеству тх услуг, которыя общество ему оказывает.

Но стоит только внимательне присмотрться к общественному механизму и поискать, в чем состоят дйствительные источники богатства, чтобы увидать, что эта реформа не может измнить ничего, что она – ничто иное, как грубая ловушка для рабочих, с цлью подать им ложную надежду на неосуществимыя улучшенія и помшать искать боле дйствительных средств к освобожденію.

Есть, правда, среди буржуазіи люди, которые, при одном намек на подоходный налог, пугаются и уже представляют себя «ограбленными» в пользу «черни»; людей, которые дрожат и прячутся при малйшей тревог, что не мшает им кричать точно их ржут, как только кто-нибудь сдлает вид, что хочет тронуть их привиллегіи, не мало среди буржуазіи. Возможно также, что в числ тх, кто защищает эту реформу, есть и люди искренніе, дйствительно врящіе в ея полезность. Во всяком случа, как крики ужаса одних, так и наивная вра других, ведут к тому, что обманутые рабочіе принимают эту игру за серьезное дло и перестают слушать тх, кто доказывает, что им нечего ждать от эксплуататоров и что дйствительно освобожденіе наступит для них только тогда, когда эти эксплуататоры исчезнут.

В старыя времена, когда существовала десятина, рабочій народ знал, сколько именно он платит своим господам и угнетателям: столько-то шло помщику, столько-то попу, столько-то тому, столько-то другому. В конц-концов, он замтил, что для него самого остается при такой систем слишком мало, и устроил революцію. Власть перешла в руки буржуазіи, а так как народ боролся за уничтоженіе десятины, то возстановить ее было бы слишком неосторожно. И вот, буржуазія изобрла прямые и косвенные налоги. Та же десятина продолжала взиматься по-прежнему, но только деньги государству платили прежде всего капиталисты, торговцы и различнаго рода посредники, которые уже затм с избытком вознаграждали себя на счет карманов производителей и потребителей. А так как послдніе не имют дла непосредственно с казной, то они и не могут дать себ точнаго отчета в том, сколько именно они платят; все идет таким образом, к лучшему в лучшем из буржуазных міров.

Во Франціи, говорят нам, на каждаго человка приходится от 130 до 140 франков податей в год; вдь это – сумма настолько незначительна, что не стоит отказывать себ в удовольствіи имть за такую дешевую плату, почти даром, правительство, которое берет на себя заботу о вашем благополучіи! Это, конечно, даром, но дло в том, что, рабочій не замчает, что, так как только он производит, то только он и платит: он вносит не только ту сумму, которая приходится на его долю, но и то, что приходится на долю разных паразитов, живущих продуктами его труда.

Сколько бы софизмов не пускали в ход буржуазные экономисты ради оправданія существованія капиталистов, во всяком случа несомннно одно: капитал сам умножаться не может, а может быть только продуктом труда; но так как капиталисты сами не работают, то их капитал должен быть результатом труда других. Вся торговля между отдльными личностями и между народами, весь обмн, вс международныя сношенія – все это существует благодаря труду, а барыш, получаемый различными посредниками, есть ничто иное, как та же десятина, взимаемая владтелями капитала с труда производителей.

Если мы получаем от земли различные продукты: хлб, овощи, плоды, служащіе нам в пищу, лен и коноплю, которые мы употребляем на одежду, то разв мы обязаны этим вложенному в землю капиталу? Разв благодаря ему существуют пастбища для нашего скота? Разв одной силы капитала было бы достаточно для полученія из копей металлов, нужных нам в разных отраслях нашей промышленности, для машин и для всевозможных инструментов? Разв капитал обрабатывает сырой матеріал и превращает его в предметы потребленія? Никто не ршится этого утверждать, и даже сама буржуазная политическая экономія, все сводящая к капиталу, не идет так далеко: она старается только доказать, что раз капитал необходим для всякаго промышленнаго предпріятія, он имет право на долю – и притом самую большую – в получаемой прибыли, в вознагражденіе за тот риск, которому он якобы подвергается.