Уинстон Черчилль

Первые же месяцы войны обнаружили два важнейших новых фактора военной стратегии. Первый - огромное превосходство германской артиллерии. В частности, превосходство германских тяжелых орудий над полевыми пушками французов привело к краху французское наступление. “Умение германской армии применять в период маневренной войны,- пишет Ллойд Джордж, - тяжелые орудия гораздо более крупного калибра, чем мы это считали возможным для полевой артиллерии; опустошения, которые причиняли нам их “чемоданы” и “берты”, как непочтительно были прозваны гигантские снаряды германцев, были настоящим откровением для наших военных вождей - как британских, так и французских. Те способы защиты от них, которые изобретались наспех, оказывались совершенно недостаточными: армии союзников отступали, поражаемые этими смертоносными орудиями. Неглубокие траншеи, наспех вырытые в земле, нисколько не защищали от дождя разрывных снарядов, выбрасывавшихся германской тяжелой артиллерией. С другой стороны, когда пришел черед отступать германцам, они зарывались глубоко в землю, и бомбардировка легкими орудиями была бессильна против такой защиты. А когда война обратилась в войну окопов, мы обнаружили, что шрапнель наших полевых орудий бессильна даже снести проволочные заграждения”.

Вторым фактором стала трудность выбить упорного неприятеля с заранее подготовленных позиций, где обороняющиеся войска обладали необходимым прикрытием. Пишет маршал Фош: “Новые методы действия, представленные автоматическими орудиями и дальнобойными пушками, позволяли обороняющимся войскам отражать всякую попытку противника прорваться через линию боя в течение достаточно долгого времени… Когда обороняющиеся войска оказывались вынуждены вследствие превосходства сил противника к отступлению, фронт обороняющихся не бывал прорван. Контратаки на флангах нападающих войск часто исчерпывали их резервы и угрожали их коммуникациям, так что сплошь и рядом противник должен был приостанавливать свое наступление”. (Но эта мудрость, заметим, пришла к маршалам не ранее кровавых атак в Артуа, Шампани и на Сомме).

* * *

Отступая на левом фланге, командующий германским фронтом фон Клюк сосредоточил основные силы на правом фланге. Связав французов в гористой местности на подходах к Рейну, он бросил все свои основные силы севернее, через Бельгию и, преодолев сопротивление таких крепостей как Льеж и Намюр, вышел во фланг основным силам французов. Так лопнула идея XVII французского плана, французы так и не встретили основные силы немцев там, где ожидали. Но немцы, как уже было сказано, ослабили свое наступление посылкой войск в Восточную Пруссию. “Сократившие” дугу немцы повернули с французского севера на юг и подставили свой фланг войскам парижского района. В знаменитой битве на Марне, где в боевое соприкосновение вошли более 2 млн. человек, фельдмаршал Клюк должен был отойти и окопаться. Произошло “чудо на Марне”, хотя и большой ценой - одних только французов погибло более 200 тыс. человек.

Черчилль искал в новых полководцах “наполеонов” будущего. Взоры устремились на французского генерала Жоффра. Потребовалось время для более трезвой оценки: “Его сила заключалась в характере, а не в способностях. Это был человек, обладавший всеми природными чертами крестьянина; крепкий, хорошо сложенный, выносливый, он обладал смелостью, доходившей до безрассудства, хладнокровием, переходившим в упрямство, умом, граничившим с хитростью. Если бы его умственные способности соответствовали его силе воли, он был бы крупнейшим деятелем войны… Но это был человек, обладавший лишь посредственными умственными способностями… Ограниченный ум лишал его инициативы, широты взглядов и воображения”. Немцы привыкли к медлительным и неуклюжим движениям таких западных полководцев как Жоффр и англичанин Хейг, к их долгим приготовлениям. Немцы знали, что ни один солдат не выступит до тех пор , пока не будет доставлен последний снаряд, не будет застегнута последняя пуговица. Такие наступления всегда проваливались.