Уинстон Черчилль

Черчилль высоко оценил жертвенные действия русской армии в те дни, когда германские войска, создав превосходство над французами и англичанами, обрушились на Северную Францию через Бельгию. В “Мировом кризисе”- своей истории первой мировой войны - Черчилль писал: ”Нужно отдать должное русской нации за то благородное мужество и лояльность по отношению к союзникам, руководствуясь которыми она бросилась в бой. Если бы русские исходили лишь из собственных интересов, они должны были бы отвести свои армии от границы до тех пор, пока не закончится мобилизация огромной страны. Вместо этого они одновременно с мобилизацией начали быстрое продвижение не только против Австрии, но и против Германии. Цвет русской армии скоро полег в ходе сражений на территории Восточной Пруссии, но вторжение русской армии пришлось как раз на решающую фазу битвы за Францию”. Нервы германского генерального штаба дрогнули, и 25 августа два армейских корпуса германской армии были отправлены из Франции на восток. Поздним вечером 26 августа 1914 года начальнику штаба восточного фронта Людендорфу позвонили из штаб-квартиры верховного главнокомандующего в Кобленце. Полковник Герхард Таннен, начальник оперативного отдела верховного главнокомандования, радостным тоном (его одновременно слушали генерал Людендорф и полковник Гофман) сообщил, что в Восточную Пруссию направляются с запада два корпуса и кавалерийская дивизия. Людендорф помнил о завещании фон Шлиффена - ни при каких обстоятельствах не ослаблять правый фланг германской армии, делающей серповидное движение через Бельгию и Северную Францию к Парижу. Поэтому он, не выражая ожидаемого оптимизма, ответил, что его восьмая армия не нуждается отчаянно в подкреплениях. В любом случае они (подкрепления) прибудут слишком поздно, чтобы повлиять на ход той битвы, в которую вовлекалась восточная армия. Если существуют какие-либо сомнения в победе на Западе, эти корпуса должны остаться на своем месте. Таннен пожелал Людендорфу спокойной ночи и удачи.

Удача в данном случае способствовала союзникам. Возможно именно этих корпусов не хватило Германии на Марне, и в этом смысле вторжение в Пруссию Ренненкампфа и Самсонова изменило конечный итог войны. 31 августа лорд Китченер телеграфировал командующему английским экспедиционным корпусом сэру Джону Франчу единственное за весь месяц ободряющее сообщение: “32 эшелона германских войск, согласно полученным данным, вчера были переброшены с западного фронта на восток, чтобы встретить русских”.

Черчилль считал главным сражением первой мировой войны битву на Марне. Впоследствии у немцев были возможности достичь многих побед (к примеру, в 1917 году они могли сокрушить французскую армию; у них был шанс осуществить блокаду британских островов; Соединенные Штаты могли не вступить в войну, и это укрепило бы позиции Германии), но никогда уже, с точки зрения Черчилля, абсолютный триумф немцев не мог быть достигнут так, как это казалось возможным в начале сентября 1914 года - перед битвой на Марне. Именно эта битва, считал Черчилль, придала войне затяжной характер. Для Черчилля всегда была убедительной следующая хронология: 3-го сентября 1914 г. император Вильгельм 11 и генеральный штаб Германии, одержав победу над русскими в Восточной Пруссии, ощущали полную возможность победы на Западе. Но через неделю, 10 сентября, после сражения на Марне, начальник генерального штаба Мольтке заявил кайзеру, что Германия “потерпела поражение в войне”.

Что же произошло во Франции? Если даже не придерживаться крайних суждений, все же следует сделать вывод, что французский генеральный штаб не блистал талантами. Главной идеей знаменитого плана за номером ХУ11, которым руководствовались французы (и вместе с ними английский экспедиционный корпус), была максимально быстрая в начальные дни войны концентрация войск на центральном участке фронта с целью нанесения противнику упреждающего удара. По меньшей мере, это был неудачный замысел. Французы, отмобилизовав свои корпуса, бросились в Лотарингию. Не встретив особых трудностей, они прошли Эльзас. Немцы, согласно “плану Шлиффена”, не сдерживали французов, позволяя им войти в глубину германского предполья с тем, чтобы они остановились в Арденнах - территории, весьма сложной для ведения наступательных действий. Собственно, немцы предвосхитили отсутствие во французском плане учета фактора современной технологии: появление пулеметов, тяжелой артиллерии, колючей проволоки (многое из этого внимательные немецкие наблюдатели увидели на первой войне современного типа - русско-японской - десятью годами раньше).