Читаем Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств полностью

Сонет 112 отчасти повторяет мысль сонета 111 о том, что жалость друга стирает клеймо его позора; «впечатления» напоминают строки в пьесе «Изнасилование Лукреции» («Rape of Lucrece») строки 1763—1764: «The face, that map which deep impression bears / Of hard misfortune, carved in it with tears», «Лицо, что карта, которая вынесла глубокое впечатленье / От тяжёлого несчастья, высеченного на ней при помощи слёз».

(Примечание от автора эссе: хочу напомнить читателю, что не несу ответственность за неточности в указании строк пьес Шекспира в переведённых фрагментах научных тезисов критиков, которые из общедоступной Википедии, по причине сохранения авторского права не подверглись редактированию).

Или же, как в пьесе «Мера за меру» («Measure for Measure») акт 2, сцена 4, где Изабелла соединяет «впечатление» и «стыд». Имитация чувства жгучего стыда в этом фрагменте пьесы могла быть «наигранной», словно актёрская игра или же естественным проявлением её «сексуальности».

Оборот речи «vulgar scandal», «вульгарный скандал» — это идиома обобщение, характеризующая упоминание об столкновении Уильяма Шекспира с Фулком Гревиллом (Fulke Greville). Слово «вульгарный» использовалось Шекспиром для обозначения чего-то низменного, похабного, что было свойственным в поведении простолюдинам.

Например, в речи Генриха IV к Хэлу выражается сожаление по поводу того, что Хэл ведёт себя «чёрство и дёшево в вульгарной компании», «stale and cheap to vulgar company» в диалоге, который затрагивал соответствующий этикет.

«O'er-greene»: «o'er» — это распространённое сокращение Шекспира от слова «over», «слишком», применение которого можно увидеть в сонетах 43, 65, 139 («o'er worn», «слишком изношен»; «o'er-sways», «слишком качаясь»; «o'er-pressed», «слишком сжатый»).

«You are my all the world», «Вы — есть весь мой мир», где слово «the world», «мир» — являлось распространённым термином в гиперболическом языке сонетов «елизаветинской» эпохи (28-ми вхождений в последовательности). Оборот речи «весь мир» был чрезвычайно часто применяемым в творчестве поэтов, литераторов и драматургов того периода, «my all the world» возвышенное выражение чувств в поэтическом языке Шекспира.

Поэт и драматург в сонетах отражал свои чувства, переживания языком романтической возвышенности чувств в процессе его формирования, во время создания новых слов, органически вплетающихся в английскую речь. В пьесах и сонетах, наполненных символами, которые зачастую исследователям были не понятны, им не по силам было полностью охватить размах замысла гения драматургии, расшифровать подстрочники сонетов сопоставив описываемые события в них хронологически.

«My steel'd sense», «моё закалённое чутьё»: слово «закалённый» — это тогда, когда оно появилось в произведениях Шекспира в качестве слова, чисто «военного», но конечный переданный его смысл проявляется в пьесе «Мера за меру» («Measure for Measure») акт 4 сцена 2: «…seldom when / The steeled gaoler is the friend of men», «…редко, когда / Закалённый тюремщик — друг для людей».

При упоминании оборота речи «my adder's sense», «моё гадючье ощущение»: редакторы цитировали псалом 58: «the deaf adder who stoppeth her ears», «глухая гадюка, которая затыкает себе уши», или пьесу Шекспира Генрих VI, часть 2, акт 3, сцена 2 (Henry VI Part II): «What! art thou, like the adder, waxen deaf?», «Что! неужели ты, словно гадюка, оглохла восковая?». В пьесе «Троил и Крессида» («Troilus and Cressida») высказывается мнение, что «for pleasure and revenge / Have ears more deaf than adders to the voice / Of any true decision», «для удовольствия и мести / Имеющих уши более оглохшие, чем гадюка к гласу / Любого истинного решения».

Слово «critic», «критика» в строке 11 представляет интерес. Оксфордский словарь (OED) цитирует Шекспира за первое использование существительного «критика» в 1598 году в Quarto «Потерянных трудов любви» («Love's Labour's Lost»).

Однако перепроверка с использованием онлайн-базы данных «Early English Books» выявила, что слово «критик» появилось в языке в 1590-х годах, начиная с 1591 года: «…a certaine suspicious and suspected Criticke, emulous of his betters credite», «…определённо подозрительный критик, подражающий своим авторитетам», и который завоевал популярность благодаря таким сатирикам, как Эверард Гилпин (Everard Guilpin) и Джон Марстон (John Marston). «Критик» — это новое слово 1590-х годов, использованное Шекспиром в сочетании с «льстецом», причём последний термин был одним из самых часто применяемых в политической литературе того промежутка времени.

(Burrow, Colin, ed. 2002. «The Complete Sonnets and Poems. The Oxford Shakespeare». Oxford: Oxford University Press. ISBN: 978-0192819338. OCLC 48532938).

Заключительное двустишие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии