Участковая, плутовка и девушка-генерал

– Мы полагаем – по крайней мере, так думаю лично я, – беря на себя всю последующую ответственность, эффектная брюнетка сочувственно взглянула на Алексеева, лихорадочно загрустившего и угрюмо нахмурившегося; да, в некоторых случаях непревзойдённой отваги ей было не занимать, – что основная разгадка губительной череды последних событий скрывается недалеко от тридцать третьего квартала, тринадцатого выдела, приписанного к неждановскому лесничеству, из-за которого, между прочим, вначале погиб лесничий Ковшов и из-за которого теперь пытаются подобраться напрямую ко мне – почему? – я активнее всех остальных стремлюсь организовывать лесные оперативно-розыскные мероприятия.

– Шарагина! – то ли внимательной участковой показалось, то ли суровый начальник, и действительно, легонечко вздрогнул. – Сколько раз я тебе говорил: выкинь бредовые, сумбурные мысли из разнузданной головы! Ту лесистую местность, к какой ты до сих пор настойчиво, а главное, ошибочно продолжаешь стремиться, давно уже отработали наши «старшие братья» – сотрудники военного ФСБ; надеюсь, не стоит дополнительно объяснять, что после их «наитщательнейшей» проверки нам там и делать-то особенно нечего… тем более что мне строго-настрого указали не проявлять излишней инициативы, в военных условиях ненужной, а в некоторых случаях и крайне опасной, – добавил он несколько тише, а громче, пытаясь быть грозным, продолжил: – Занимайтесь непосредственными обязанностями, а в дела стратегической контрразведки не суйтесь – и даже не думайте! Если у вас всё – идите работать, – сказал как отрезал, резко развернулся назад и, полагая, что его безоговорочно поняли, твердой, размашистой походкой зашагал в обратном направлении, устремляясь к служебной автомашине, оставленной им чуть раньше неподалёку и незадачливо припаркованной на улице Банной.

– Ты как хочешь, Палыч, – пробурчала Владислава, едва лишь суровый руководитель уселся за управление; избавившись от «высокопоставленной давки» она позволила себе наконец-то вволю расслабиться, сразу же как-то невзрачно осунулась и выглядела теперь неимоверно уставшей, готовой вот-вот лишиться сознания, – а я, пожалуй, отправлюсь-ка спать: я уже на протяжении третьих суток остаюсь без людского, нормального отдыха. Ты спросишь: а что же при существующих обстоятельствах делать тебе? Полагаю, с глупой, никчёмной проверкой, направленной на последовательную отработку «лесных барыг» и местного преступного элемента, ты неплохо справишься сам – вот этим и занимайся, а меня, пожалуйста, какой-то период не беспокой. В общем, случиться какая-нибудь малозначительная «херня» – попытайся «разрулить» её сам; не сможешь – пусть остаётся на завтра; меня же «поднимай» только в случае чего-то экстраординарного, из ряда вон выходящего. Если сказанное понятно, тогда расходимся по «рабочим местам»: я набираться растраченных сил и сча́стливо отсыпаться, а ты неустанно и усердно трудиться, ха! на тот ничуть не особенный случай – чтобы было чего подполковнику Беляеву сегодняшним вечером, по окончании служебного дня, доложить.

Сказано – в ту же секунду и сделано; на том обоюдно и порешили.

Глава XII. У криминального авторитета

Едва единодушные напарники посовещались, а затем скорёхонько удались, направляясь каждый по заданному ему направлению, и едва лишь служебная «Нива» отъехала от чудовищного места кошмарных событий, к сгоревшей халупе возвратилась не кто иная, как его несомненная поджигательница; она вышла из-за столпившегося местного люда и направилась напрямую к несчастному горемыке, по её совсем нелюбезной милости лишившему всего небольшого имущества, с непомерными трудами нажитого в течении последнего полугода. Говоря о Кузине, хотя он, конечно же, и был по-дьявольски опечален, но, однажды столкнувшись примерно с чем-то подобным и сумев пережить и жестокие массовые гонения, и нестерпимую сердечную боль, и невосполнимую трагическую утрату, воспринимал случившееся бедствие на редкость уравновешенно и относился к нему необычайно спокойно; другими словами, горевавший мужчина, и сильный неиссякаемой волей, и многократно воспитанный духом, и колоссально натренированный телом, молчаливо стоял и напряжённо раздумывал: какие же первоочередные шаги ему потребуется спланировать на самую ближайшую перспективу, по сути незавидную и, без сомнений, безрадостную? Павел как раз прикидывал, как он будет оправдываться перед истинным владельцем сожжённой постройки (кстати сказать, местным преступным авторитетом), когда из сгустившейся толпы, расположенной прямо напротив, осторожно выглянула Юла и, не увидев возле него никого, представлявшего ей видимую опасность, слово восхитительная райская птичка, плававшая по зеркальным, прозрачным волнам, медленной походкой изящно направилась на прямое сближение; подойдя, она отозвала его в безлюдную сторону.