Участковая, плутовка и девушка-генерал

– Несмотря на то что я умудрилась укрыться за целиковыми стенами, пускай и хрупкими, но тем не менее деревянными, зубастые вороги отступать нисколько не собирались; напротив, чуть только осознав, что загнали меня в безвылазную ловушку, мгновенно воспрянули злобным, коварным духом и пошли на штурм с ещё гораздо большей активностью. Глядя на их безудержное безумство, мне оставалось одно из двух: либо покориться жестокой судьбе и спокойно дожидаться прискорбной участи, постигшей днем раньше Генашку Осольцева, либо что-то непременно предпринимать, то есть ежели и погибнуть, то обязательно с офицерской честью и полицейским достоинством – а заодно забрать с собой нескольких гадких тварей, уродливых и поганых! Уверившись в настойчивой мысли, я продолжила скрупулёзно осматриваться – и вдруг! – внутри меня как будто бы что-то заговорщицки щёлкнуло, – не желая проявлять озорную плутовку, которая ещё совсем недавно оказала ей неоценимую помощь и которая приняла прямое участие в её непосредственном избавлении, благодарная брюнетка решила взять всю персональную ответственность, единственное, только лишь на себя, – я увидела пластмассовую канистру, практически доверху заполненную желтоватой, дурно пахнувшей жидкостью, выдававшей принадлежность к углеводородному ряду, точнее, простому бензину. А маленькие злые зубастики озлоблялись всё больше и больше и становились всё ближе и ближе! Недолго раздумывая, я кинулась активно поливать маслянистую влагу и на деревянные полы, и на точно такие же стены, обильно пропитывая их беспощадным горючим материалом. Вы скажите: ты что, получается, полная дура… дескать, ты же ведь и сама могла бы в конечном итоге погибнуть? Однако окажитесь далеко не правы: я заранее присмотрела небольшой потолочный лаз, свободно способный впустить в себя как взрослого натренированного мужчину, так в том числе и юркую, миниатюрную девушку, похожую, естественно, на меня. По-быстрому закончив с орошением деревянной площади, я – поскольку хлипкие входные двери давно уже трещали по швам – соорудила некое подобие спасительной лестницы и стремительно вскарабкалась на верхнее помещение. Мне повезло: ломать ничего не пришлось, потому как чердачное пространство было оборудовано наружным входным проёмом. Дождавшись, когда бездумные животные все разом, налезая друг на друга, бросятся во внутреннюю комнату и, кишмя киша, заполнят её до полного основания, я потихоньку спустилась, осторожно, но в то же время и напрочь приперла «сатанинских отродий» снаружи – и, ничуточку не сожалея, кинула зажжённую спичку! Тех, что сумели выбраться, я частично добила из боевого «воронённого друга», а частью задубасила обыкновенной дощатой дубинкой, вырванной тут же, из окружавшей околицы.

– Так ли на самом деле случилось? – вопрос задавался начальником райотдела и относился к удручённому погорельцу, в той или иной мере присутствовавшему при проведении детального отчёта и волею случая оказавшемуся от говоривших неподалёку. – Участковая мне правдиво сейчас доложила?

Украинский беженец, оставленный без какого-либо имущества, он никому ничего не обещал и мог бы свободно сейчас заложить как восхитительную проказницу, самолично пущенную им на временное жилище, так и её не менее смазливую заговорщицу, вообще с ним ни малейшим мотивом не связанную; но… цепкий настойчивый взгляд, просивший об оказании бесценной услуги и буквально моливший о дружеской помощи, заставил его основательно призадуматься, а после, воспылав обыкновенной человеческой солидарностью, неопределенно, размыто ответить:

– Я точно не знаю… сегодняшней ночью мне приспичило пойти дополнительно отработать ночную смену… когда же мне сообщили о случившемся страшном несчастье и когда «в оконцовке» я вернулся к занимаемому мною жилищу, вокруг присутствовало лишь одно, сплошное, чёрное пепелище, жуткое и кошмарное, напрочь уничтожившее все страшные, самые сокровенные, тайны.

– Пусть будет так, – являясь непревзойденным психологом, Беляев давно уже раскусил, что ему почему-то чего-то не договаривают, но пока решил ничего особо не ворошить, оставив выяснение утаённых подробностей, как принято говорить, «на потом»; сейчас же его гораздо больше интересовали совсем иные аспекты, о чём он и не замедлил тот час же осведомиться: – Но что, насчёт необъяснимой звериной агрессии… что вы думаете о ней? Выражаясь другими словами, как бы нам побыстрее нащупать полноценную отгадку, надёжно кем-то замаскированную и скрывающую неопровержимую, абсолютно бесспорную, истину?