Убить пересмешника (To Kill a Mockingbird)

He was much older than the parents of our school contemporaries, and there was nothing Jem or I could say about him when our classmates said, "My father-"	Он был много старше родителей наших одноклассников, и, когда другие ребята начинали хвастать - а вот мой отец... - мы волей-неволей помалкивали.
Jem was football crazy.	Джим был помешан на футболе.
Atticus was never too tired to play keep-away, but when Jem wanted to tackle him Atticus would say,	Аттикус о футболе и думать не хотел, а если Джим пытался его затащить, неизменно отвечал:
"I'm too old for that, son."	- Для этого я слишком стар.
Our father didn't do anything.	Ничем стоящим наш отец не занимался.
He worked in an office, not in a drugstore.	Работал он в кабинете, а не в аптеке.
Atticus did not drive a dump-truck for the county, he was not the sheriff, he did not farm, work in a garage, or do anything that could possibly arouse the admiration of anyone.	Хоть бы он водил грузовик, который вывозил мусор на свалки нашего округа, или был шерифом, или на ферме хозяйничал, или работал в гараже - словом, делал бы что-нибудь такое, чем можно гордиться.
Besides that, he wore glasses.	И, ко всему, он носил очки.
He was nearly blind in his left eye, and said left eyes were the tribal curse of the Finches.	Левым глазом он почти ничего не видел, он говорил, левый глаз - родовое проклятие Финчей.
Whenever he wanted to see something well, he turned his head and looked from his right eye.	Если надо было что-нибудь получше разглядеть, он поворачивал голову и смотрел одним правым.
He did not do the things our schoolmates' fathers did: he never went hunting, he did not play poker or fish or drink or smoke.	Он не делал ничего такого, что делали отцы всех ребят: никогда не ходил на охоту, не играл в покер, не удил рыбу, не пил, не курил.
He sat in the livingroom and read.	Он сидел в гостиной и читал.
With these attributes, however, he would not remain as inconspicuous as we wished him to: that year, the school buzzed with talk about him defending Tom Robinson, none of which was complimentary.	При таких его качествах мы бы уж хотели, чтоб его никто не замечал, так нет же: в тот год вся школа только и говорила про то, что Аттикус защищает Тома Робинсона, и разговоры эти были самые нелестные.
After my bout with Cecil Jacobs when I committed myself to a policy of cowardice, word got around that Scout Finch wouldn't fight any more, her daddy wouldn't let her.	Когда я поругалась с Сесилом Джейкобсом, а потом ушла, как последняя трусиха, ребята стали говорить - Глазастик Финч больше драться не будет, ей папочка не велит.
This was not entirely correct: I wouldn't fight publicly for Atticus, but the family was private ground.	Они немного ошиблись: я не могла больше драться на людях, но в семейном кругу дело другое.
I would fight anyone from a third cousin upwards tooth and nail.	Всяких двоюродных и пятиюродных братьев и сестёр я готова была отдубасить за Аттикуса всласть.
Francis Hancock, for example, knew that.	Фрэнсис Хенкок, к примеру, испробовал это на себе.
When he gave us our air-rifles Atticus wouldn't teach us to shoot.	Аттикус подарил нам духовые ружья, а учить нас стрелять не захотел.
Uncle Jack instructed us in the rudiments thereof; he said Atticus wasn't interested in guns.	Поэтому дядя Джек дал нам первые уроки; он сказал - Аттикус ружьями не интересуется.