Убить пересмешника (To Kill a Mockingbird)

Farther down stream, beyond the bluff, were traces of an old cotton landing, where Finch Negroes had loaded bales and produce, unloaded blocks of ice, flour and sugar, farm equipment, and feminine apparel.	Дальше по течению, за обрывом, ещё видны были следы старого причала, где в старину негры Финча грузили на суда кипы хлопка и выгружали лёд, муку и сахар, сельскохозяйственные орудия и женские наряды.
A two-rut road ran from the riverside and vanished among dark trees.	От берега отходила широкая дорога и скрывалась в тёмном лесу.
At the end of the road was a two-storied white house with porches circling it upstairs and downstairs.	Она приводила к двухэтажному белому дому; вокруг всего дома внизу шла веранда, наверху -галерея.
In his old age, our ancestor Simon Finch had built it to please his nagging wife; but with the porches all resemblance to ordinary houses of its era ended.	Наш предок Саймон Финч в старости выстроил этот дом, чтоб угодить сварливой жене; но верандой и галереей и оканчивалось всякое сходство этого жилища с обыкновенными домами той эпохи.
The internal arrangements of the Finch house were indicative of Simon's guilelessness and the absolute trust with which he regarded his offspring.	Его внутреннее устройство свидетельствовало о простодушии Саймона Финча и о великом доверии, которое он питал к своим отпрыскам.
There were six bedrooms upstairs, four for the eight female children, one for Welcome Finch, the sole son, and one for visiting relatives.	Наверху было шесть спален - четыре для восьми дочерей, одна - для единственного сына Уэлкома Финча и одна для гостей из числа родни.
Simple enough; but the daughters' rooms could be reached only by one staircase, Welcome's room and the guestroom only by another.	Как будто просто; но в комнаты дочерей можно было попасть только по одной лестнице, а к сыну и гостям - только по другой.
The Daughters' Staircase was in the ground-floor bedroom of their parents, so Simon always knew the hours of his daughters' nocturnal comings and goings.	Лестница дочерей внизу выходила в спальню родителей, так что Саймон по ночам знал о каждом шаге каждой дочери.
There was a kitchen separate from the rest of the house, tacked onto it by a wooden catwalk; in the back yard was a rusty bell on a pole, used to summon field hands or as a distress signal; a widow's walk was on the roof, but no widows walked there - from it, Simon oversaw his overseer, watched the river-boats, and gazed into the lives of surrounding landholders.	Кухня помещалась во флигеле, и её соединяла с домом крытая галерейка; за домом на столбе висел ржавый колокол - он созывал негров, работавших на плантации, он же возвещал о пожаре или иной беде; крыша была плоская, говорят, в старину такие делали для вдовьих прогулок, но по этой крыше никакие вдовы не гуляли - Саймон присматривал с неё за своим надсмотрщиком, смотрел на суда, проходящие по реке, и подсматривал, как живут ближние арендаторы.
There went with the house the usual legend about the Yankees: one Finch female, recently engaged, donned her complete trousseau to save it from raiders in the neighborhood; she became stuck in the door to the Daughters' Staircase but was doused with water and finally pushed through.	С этим домом, как со многими другими, была связана легенда времён войны с янки: одна девушка из рода Финчей, незадолго до того помолвленная, надела на себя всё своё приданое, чтоб оно не попало в руки грабителей, рыскавших по всей округе; она застряла на узкой "лестнице дочерей", но её облили водой и в конце концов протолкнули.