Убийства в Чумном дворе

Они вышли через заднюю дверь, а каждый из нас остался в своей довольно глупой позе, чувствуя, как просыпается город вокруг, за исключением дома с привидениями. Вскоре Макдоннелл подошел к столу и начал разбирать принесенные им карандашные заметки.

– Итак, сэр? – обратился ко мне Мастерс. – Какие соображения? Мозг работает?

Я сказал, что нет, не работает, и добавил:

– Сами по себе противоречивые показания могут быть не такими уж необъяснимыми. То есть три человека сказали, что в комнате кто-то двигался, а два человека сказали, что ничего такого не было. Но два человека, которые отрицали это, леди Беннинг и Тед Латимер, были, скорее всего, настолько поглощены церемонией, или молитвой, или чем-то подобным, что ничего бы и не услышали…

– Однако ничто не помешало всей компании быстренько услышать сигнал, – сказал Мастерс. – А он был довольно тихим, в чем я готов поклясться.

– Да. Тут вопросов нет… О, вероятно, кто-то лгал. И настолько искусно, что вряд ли мы когда-либо еще столкнемся с такой ложью.

Мастерс встал.

– Я не собираюсь обсуждать это, – отрезал он. – По крайней мере сейчас, когда мозги в отключке. И все же у меня есть предчувствие… предчувствие… Не знаю… Что такое предчувствие, в конце концов?

– Ну, сэр, – сказал Макдоннелл, – вообще-то, я обнаружил, что предчувствие – это, так сказать, идея, в верности которой вы сомневаетесь. Предчувствия меня одолевали весь вечер. Например, мне пришло в голову…

– Я не хочу этого слышать. Бог мой, меня тошнит от этого дела! Я хочу чашечку крепкого кофе. И немного поспать. И… подожди минутку, Берт. А как насчет тех заключений, которые у тебя есть? Если там что-то интересное, давай сейчас и узнаем. В противном случае отложим.

– Вы правы, сэр. Заключение полицейского врача: «Смерть наступила в результате колото-резаной раны, нанесенной острым предметом, представленным для осмотра, – это кинжал с инициалами Л. П. – с проникновением насквозь…»

– Кстати, где эта чертова штука? – перебил Мастерс, осененный какой-то идеей. – Мне придется взять его с собой. Ты не забрал его?

– Нет. Бейли фотографировал кинжал на столе. Стол был поставлен на место после того, как мы сделали замеры и сфотографировали сцену такой, какой она была. Вероятно, он все еще лежит на столе. Кстати, его лезвие было заточено до остроты бритвы. Непохоже, что там орудовал призрак.

– Верно. Мы заберем это. Я не хочу, чтобы наш «человек, повернувшийся спиной» снова возился с этим. Не обращайте внимания на заключение врача. А как насчет отпечатков пальцев?

Макдоннелл нахмурился:

– На кинжале нет никаких отпечатков, говорит Уильямс. Он говорит, что либо кинжал начисто вытерли, либо парень пользовался перчатками – этого следовало ожидать. С другой стороны, это место кишит ими. Он насчитал еще два набора отпечатков, помимо отпечатков Дарворта. Фотографии будут готовы сегодня утром. А также множество следов ног. Пол был пыльным. Однако никаких следов в луже крови, за исключением половины отпечатка ноги, который, вероятно, принадлежит мистеру Блейку.

– Да. Следует осмотреть этот дом и попытаться сопоставить отпечатки. Позаботься об этом. Что ты нашел в его карманах?

– Обычные вещи. Ничего наводящего на след. На самом деле, никаких бумаг. – Макдоннелл достал из кармана сложенный газетный лист, в который была завернута кучка предметов. – Вот. Связка ключей, записная книжка, часы и цепочка, немного мелочи – вот и все. Была еще одна забавная вещь…

Мастерс уловил неуверенность в тоне собеседника:

– Ну?

– Это констебль заметил, когда мы разгребали золу, чтобы посмотреть, не мог ли кто-нибудь спуститься по дымоходу. Это стекло, сэр. В камине. Возможно, осколки от большой банки или бутылки, но они были обожжены и деформированы, так что невозможно сказать наверняка. Кроме того, стекло могло там быть и раньше.

– Стекло? – повторил Мастерс и вытаращил глаза. – Но разве оно не плавится?

– Нет. Оно лопается и раскалывается, вот и все. Я подумал, что, возможно…

Инспектор хмыкнул:

– Может быть, бутылка виски. Чтобы Дарворту море было по колено. Это меня мало волнует.

– Конечно, могло быть и так, – признал Макдоннелл. Но его это явно не устраивало. Его пальцы постукивали по заостренному подбородку, взгляд блуждал по комнате. – И все же это чертовски забавно, не так ли? Бросать бутылку в огонь, когда вы с ней покончили. Вряд ли это естественно, верно, сэр? Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-нибудь так делал? Меня поразило, что…

– Перестань, Берт, – сказал Мастерс, кривясь и растягивая слова. – Чего только мы не видели. Пошли. В последний раз осмотрим это место при дневном свете, а потом валим отсюда.