У Южного полюса

судно оказалось рядом со льдиной, на которой сидела в

неподвижном созерцании съежившаяся самка, из воды молниеносно

выскочил самец и уселся в нескольких метрах от нее на льдине.

Это показывает, как остро у этих птиц развито чувство

ориентировки даже под водой и подо льдом. Самец немедля направился

к подруге и стал энергично жестикулировать своими короткими

ручками. Между ними завязалась оживленная беседа, предметом

которой было, конечно, наше появление. Птица, сидевшая на

льдине, находилась там, по-видимому, уже давно: вокруг нее

на льду валялось много маленьких коротких перьев.

В этот же день застрелено по крайней, мере семь белых

тюленей. Вероятно мы находились довольно далеко от открытого

моря, так как вокруг было немного птиц.

За 19 января по сравнительно широким проходам

продвинулись довольно далеко на юго-восток, достигнув 65°43' южной

широты и 165°47' восточной долготы. Время от времени

попадались пингвины—пингвин императорский (Aptenodytes

forsterii) наряду с малым пингвином (Pygoscelis adeliae), а также

различного рода тюлени. Не всегда, однако, удавалось

заполучить их на судно.

Нам нужно было использовать каждый удобный случай для

продвижения вперед. Люди, спускавшиеся поохотиться на лед,

не могли там долго задерживаться и далеко отходить от судна;

в любой момент, как только открывалось свободное

пространство и в силу этого ход судна мог возобновиться, они должны

были находиться снова на борту.

21 января мы обнаружили тюленя Росса. Это был первый

встреченный нами экземпляр. Гансон решил вначале, что он

нашел представителя нового, еще неизвестного вида тюленей.

Однако я быстро распознал своего старого знакомого еще по

моей первой экспедиции в южнополярный район.

Он имел короткую толстую голову с большими блестящими

черными глазами, с сильной нижней челюстью. Коренных зубов

у животного не было, имелось только два резца в нижней

челюсти и шесть резцов в верхней. Зубы эти имели шилообразную

форму. Хвост у тюленя короткий и тонкий. На всех пальцах

передних и задних ласт—ногти. Задние ласты по сравнению

с передними исключительно велики. Окраска зверя

серо-коричневая, брюхо серебристо-серое в белых крапинках. В длину он

имел 6 футов 10,5 дюйма, поперечный размер составлял на уровне

ушей 2 фута 10 дюймов, позади передних ласт—4 фута 11

дюймов, в бедрах—2 фута 9,5 дюйма. Расстояние от наружного края

носа до передней поверхности глаза составляло 4 дюйма, от

заднего угла глазной щели до кончика носа—5,5 дюйма, между

центрами глаз—6,5 дюйма, между задними углами глазных щелей—

10,5 дюйма. Мы сфотографировали животное и сделали с него

удачную зарисовку. К сожалению, эта зарисовка вместе с

частью моих зоологических рисунков и короткими записями,

сделанными Гансоном, пропала.

22-го бушевал страшный шторм со снежной бурей, льды

громоздились вокруг «Южного Креста». Под их давлением

дубовая обшивка судна вновь жалобно застонала. 23-го шторм

продолжался с той же силой. Утром Ивенс, гуляя по льду в

глубокой задумчивости, угодил прямо в полынью и принял невольно

холодную ванну.

В тот же день, немногим позже, давление льдов усилилось.

«Южный Крест» стало выпирать на поверхность, доски трещали

все более зловеще, и мы готовились к самому худшему.

После обеда совещались с капитаном Йенсеном. Я решил,

что должны быть выработаны все указания на случай, если судно

погибнет. Настолько серьезно обстояло дело. Сани,

продовольствие—все было подготовлено для переброски на лед. Каждый

знал, что ему нужно будет делать, если последует приказ об

оставлении судна. Каждый прослушал инструкцию совершенно

спокойно и с полным самообладанием, хотя если б произошло то

худшее, чего мы опасались, то у нас было бы мало надежды

попасть на южнополярный континент или хотя бы увидеть вновь

австралийские берега.

Вскоре после того как были сделаны инструктивные

указания, обшивка судна вновь затрещала. «Южный Крест» застонал,

весь вздрогнул, приподнялся вверх и вновь опустился. Высоко

в воздух поднялся нос корабля, затем—еще выше—ахтерштевень.

Стало ясно одно: наше великолепно построенное судно,

испытывая чудовищное давление, не разламывалось, а приподнималось

над поверхностью льда.

При этом открытии с моей души свалился камень. Я и Бер-

наччи с большим трудом сошли на громоздящийся лед.

Огромные многотонные глыбы льдин ползли друг на друга. Лишь

затратив много усилий, нам удалось сфотографировать «Южный

Крест», выступавший теперь на четыре фута над поверхностью

льда. Около полуночи судно начало вновь опускаться—верный

признак того, что давление ослабело. Но чудовищный треск,

катившийся к нам с севера подобно грому, не ослабевал.

Направление сжатия за это время, очевидно, изменилось.

24-го мы все еще лежали во льдах у островов Баллени. Хотя

все обстояло хорошо, меня все же время от времени брало

сомнение, хорошо ли я поступил, решив навестить острова Баллени.

Тяжелые льды лежали недвижно, как вечность вокруг

«Южного Креста», а обжигающий восточный ветер позволял нам

составить себе представление о том, что может нас ожидать

антарктической зимой. Было уже позднее лето, почти осень. Ночи