У Южного полюса

становились темнее, в полыньях появлялся новый лед. Я стоял,

погруженный в раздумье, и смотрел на сомкнувшийся вокруг

неподвижный лед, и мне казалось, что я состарился за несколько

часов.

26-го море слегка расчистилось. Мы пустили в ход машину,

чтобы отыскать место получше, но натолкнулись на новый

затор. К вечеру, однако, появились длинные проходы по

направлению к северу. Посовещавшись с капитаном Йенсеном, я решил

направиться на север и попробовать прорваться снова через

ледяной пояс восточнее. Времени оставалось немного, и нам

нужно было спешить.

27-го мы все еще находились на 66°35' южной широты и

166°8' восточной долготы. Еще раз попытались пробиться к югу,

так как проходы на север выглядели не более обнадеживающими,

чем прежде проходы на юг. На следующее утро в 8 часов

пересекли Южный полярный круг. Кругом плыло несколько

айсбергов высотой от 150 до 200 футов.

28-го положение наше из-за мощного сомкнувшегося вокруг

льда казалось совершенно безнадежным. Мы находились теперь

на 165°53'45" восточной долготы. После полудня измерили в

небольшой полынье на глубине 500 саженей температуру воды.

Она оказалась равной 1,8° Ц. Вечером на S 37 W видели остров

примерно на расстоянии 35 миль.

В понедельник, 30 января, мы были на 66°45 V2' южной

широты и 165°24' восточной долготы. Увидели два острова, один

на S 20 W, примерно в 30 милях, второй—на S80 W, примерное

70 милях. Полуденные наблюдения удались в тот день

прекрасно.

Суша, какая наблюдалась на юго-западе, против 80-й черты

азимута, была, несомненно, той группой тесно расположенных

островов, которые мы видели 12-го и которые простирались от

66°33' южной широты и 162°38 72' восточной долготы до 66°58'

южной широты и 162°32' восточной долготы.

Из-за тяжелого прибрежного льда и на этот раз оказалось

невозможным приблизиться к острову. О расстоянии можно было

только догадываться, так что местоположение островов удалось

определить лишь весьма приблизительно. Но от острова Францес

мы находились не далее чем в тридцати милях, и я считаю

правильным его местоположение, определенное мною. Он лежит на

67°13' южной широты и 164°59' восточной долготы.

Хотя погода была на редкость ясной, мы не смогли увидеть

второй остров, который капитан Росс видел на этом месте и

назвал островом Смит. Острова на юго-западе, против 80-й черты

азимута, сочтенные нами за самые северные из островов Баллени,

наиболее высокие: они не меньше, чем в два раза, выше южных.

Характеризует их пять больших куполообразных вершин.

Дальше всего к северу поднимается вершина, образующая по

отношению к горизонту угол в 30°; самая южная стоит под углом

примерно в 17°. Остров Францес в средней своей части весьма

возвышен, на востоке он заканчивается крутым обрывом, с левой

же стороны полого спускается к морю.

1 февраля мы опять были скованы льдами. Снова

ежедневные разочарования, снежные вихри, колючий ветер с юга.

2 февраля погода к полуночи прояснилась. Из «вороньего

гнезда» я увидел вершину острова Францес. С того места, где

я находился, она казалась совсем иной формы.

3 февраля был день рождения Фоугнера. Судно все еще не

двигалось, и мы воспользовались случаем, чтобы сварить в

салоне по стакану грога и прослушать игру музыкального ящика,

все мелодии которого к тому времени нам уже были, к

сожалению, слишком хорошо знакомы.

5 февраля вновь задула снежная буря. Опять обнаружились

открытые проходы на север. Мы снова изменили курс «Южного

Креста» с тем, чтобы попытаться выйти в открытое море и

поплыть по другой долготе.

6 февраля «Южный Крест» проходил в непосредственной

близости от удивительного айсберга. На площадке, которая лишь

на 10 футов выступала из воды, высились три остроконечные

пирамиды из кристально-чистого льда. Солнечные лучи играли на

призмах льда яркими до невероятности красками; краски

менялись по мере того, как солнце опускалось.

Неподалеку отсюда мы потеряли старого верного друга—

одного из чистопородных гренландских псов. Это был почтен-

ный «Дед»—как мы его называли. С лейтенантом Пири он

проделал великий поход через Гренландию, прибыл с Аструпом4

в Норвегию и оттуда сопровождал меня через экватор в

Австралию и затем дальше в Южный Ледовитый океан. По всей

видимости, «Дед» утонул. Он был стар. Тяжелые условия поездки при

жестоком—сорокаградусном морозе, ежедневно окатывавшая

собак ледяная вода—все это заставляло его сильно страдать.

Беднягу мучил злой ревматизм, который не щадил и кое-кого

из нас. К тому же он был покрыт густой шерстью, которая

отяжелела от влаги и уже не раз угрожала утянуть «Деда» в воду,

когда он туда падал. А случалось это с ним часто, потому что

к старости зрение его испортилось. Мы оплакивали славного

старика, который умел с помощью своих зубов добиться

уважения окружающих, обладал большим опытом, а во время охоты

на тюленей показывал себя с самой лучшей стороны.

8 февраля лед стал передвигаться и громоздиться, открылись

проходы, так что нам удалось продвинуться к северу. Во второй

половине дня разразился шторм, льды снова сомкнулись, и судно

оказалось в плену, как и раньше. Мы находились на 66° 7х/2

южной широты и 164°47' восточной долготы.