Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И все шло прекрасно, и я уже постирала рубашку свою и растянула ее на камешках сушиться на солнце, когда увидела идущего мула, нагруженного двумя кувшинами с водой. И я, полагая, что скоро появится погонщик мула, поспешила надеть рубашку, которая была лишь полусухой, и позволила мулу пройти. Но поскольку я не увидела ни погонщика мула, ни даже тени погонщика мула, я была очень озадачена, думала об этом муле без хозяина, который шел, кивая головой, по берегу, совершенно уверенно держась определенного направления. И, движимая любопытством, я поднялась и последовала за мулом, держась на известном расстоянии позади него. И вскоре он подошел к кургану недалеко от кромки воды и остановился, упершись копытами в землю. И мул трижды ударил в землю копытом правой ноги. И при третьем ударе курган раскрылся, и мул спустился по пологому склону внутрь. И я, несмотря на свое крайнее удивление, не смогла помешать душе моей следовать за этим мулом. И я пошла за ним в подземелье.

И таким образом вскоре я пришла на большую кухню, которая, несомненно, была кухней какого-то подземного дворца. И я увидела изящные красные горшки, которые были красиво расставлены на горящих плитах и распространяли великолепный аромат, расправляющий крылья сердца моего и заставляющий трепетать ноздри мои.

И аппетит мой разыгрался до крайней степени, и душа моя возжаждала попробовать эту великолепную стряпню. И я не смогла противиться велениям души моей, а поскольку я не видела ни повара, ни поварят, ни кого-либо еще, у которых можно было бы попросить что-нибудь, я подошла к горшку, который испускал самый восхитительный запах, подняла его крышку — и огромное вкусно пахнущее облако пара окутало меня. Но вдруг со дна горшка донесся голос:

— Эй! Эй! Это для нашей госпожи! Не трогай, иначе ты умрешь!

И я, охваченная ужасом, уронила крышку горшка и убежала с кухни. И попала во вторую залу, поменьше, где на подносах были расставлены дивно пахнущие блины, великолепная выпечка и куча других прекрасных блюд, которые так и просились в рот.

И я, не в силах противостоять велениям души моей, протянула руку к одной из тарелок и схватила еще теплый пирог. И тут я получила пощечину, которая заставила меня выпустить пирог из рук, а из середины тарелки раздался голос:

— Эй! Эй! Это для нашей госпожи! Не трогай, иначе ты умрешь!

И мой страх достиг крайних пределов, и я побежала вперед, и мои старые ноги дрожали и скользили подо мною. И вдруг, миновав несколько галерей и переходов, я оказалась в большой зале, красоте и богатству украшения которой могли бы позавидовать дворцы царей. И в середине этой залы был большой бассейн со струящейся водой. И вокруг этого бассейна стояли сорок престолов, один из которых был выше и великолепнее остальных.

И я не видела никого в этой зале, в которой царили лишь свежесть и гармония. И я пробыла там какое-то время, восхищаясь всей этой дивной красотой, как вдруг посреди тишины мои уши поразил шум, похожий на звуки, издаваемые копытами коз, разгуливающих стадом по камням. И, не зная, в чем тут может быть дело, я поспешила свернуться калачиком под диваном, который стоял у стены, чтобы иметь возможность смотреть, не будучи увиденной. И звук копыт приблизился к зале, и вскоре я увидела, как в нее вошли сорок длиннобородых козлов. И все они вошли чинно друг за другом и встали в определенном порядке вокруг бассейна, каждый перед своим престолом. И тот, кто завершал эту процессию, встал перед главным престолом. Затем все остальные козлы склонились перед ним, опустив головы к земле, и на мгновение оставались в таком положении, не двигались. Затем они все встали и вместе со своим вожаком встряхнулись три раза. И в тот же миг их козлиные шкуры спали. И я увидел сорок отроков, похожих на луны, самым красивым из которых был вожак. И вслед за ним они спустились в бассейн и омылись в воде. И они вышли с телами, напоминающими жасмин, благословляющий его Создателя. И они пошли и сели каждый на свой престол, обнаженные, в полной красе своей. И когда я смотрела на юношу, который сидел на большом престоле, и сердце мое удивлялось при виде его, я внезапно заметила крупные слезы, капающие из глаз его. И слезы падали также из глаз и других отроков, но в меньшей степени. И все вздыхали и говорили:

— О госпожа наша! Госпожа наша!

И юноша, их предводитель, также вздыхал:

— О повелительница грации и красоты!

Потом я услышала стоны, исходящие из земли, звучащие по всей зале, идущие из стен ее, дверей и всей мебели, и они повторяли с сожалением и болью те же самые слова:

— О госпожа наша! О повелительница грации и красоты!

И когда прошел целый час, в течение которого все плакали, вздыхали и стонали, юноша встал и спросил:

— Когда же ты придешь? Я не могу выйти отсюда! О моя повелительница, когда же ты придешь? Ведь я сам не могу выйти отсюда!