Бытие полно загадок. И «звездное небо надо мной», и «моральный закон» (поражавшие Канта), и многое другое вызывают удивление и священный трепет, оставаясь за пределами понимания. Любовь «есть дивная тайна, откровение непостижимо страшных и блаженных глубин бытия, и никакой холодно-цинический анализ, которому может быть подвергнут этот глубинный слой бытия («психоанализ»!), не может в живой человеческой душе подавить испытываемый при этом трепет блаженства или жути»13. Подлинное религиозное переживание — молитва, покаяние, причастие — означают прилив каких-то непонятных сверхрациональных сил. Позади предметного мира встает Непостижимое, которое таится в нас самих и удалено от нас. Задача, которую ставит перед собой Франк, — описать Непостижимое в трех сферах бытия: 1) в окружающем нас мире, 2) в нашем собственном бытии, 3) в том слое реальности, который в качестве первоосновы объединяет эти два мира. Непостижимое недоступно логической мысли, а не опыту вообще. Есть «умудренное неведение», «докта игнорациа», мистическое знание, к нему стремится философ.
Отрицать предметное бытие нелепо. Учение Беркли — насмешка над окружающим нас миром. Неприемлем и Кант, хотя Франк по сути дела излагает многие его мысли. «Трансцендентность, или предметность содержания познания означает, очевидно, что познание по своему содержанию совпадает с сущим-по-себе, т. е. с сущим, как оно есть, когда познавательный взор не коснулся и не осветил его»14. Выглядит как цитата из «Критики чистого разума». Или:
Есть два типа знания: вторичное — в понятиях и суждениях и первичное — интуиция, знание о Непостижимом. Все индивидуальное в силу своей неповторимости неуловимо в понятиях, его можно созерцать как тайну и чудо. Непостижимо становление вещи и творчество. Непостижимо безусловное бытие.
Бытие — это тайна. Она не открывается ни материалисту, который видит единство мира в его материальности, ни идеалисту: сознание входит в состав бытия, не исчерпывая его. Ближе к истине стоит скептик: он постиг непостижимость, имманентно присущую бытию. «Ведающее, умудренное
Отрекаясь от Канта, Франк повторяет это. Его критика Канта не всегда попадает в цель. Таково, например, обвинение в субъектизме (не субъективизме, этот термин многозначен). Трансцендентализм Канта ограничивается субъектом, между тем речь идет, считает Франк, об объективных характеристиках познания, не замечая того, что у Канта этот аспект присутствует. «Всякая философия есть по самому своему существу онтология»17. Франк опирается при этом на Хайдеггера. Но он мог бы сослаться на С. Трубецкого, работу которого о природе сознания мы цитировали в начале книги. Знание не лично, оно соборно, установил Трубецкой. Франк не мог этого не знать. Та же мысль (в ином выражении) имеется у Канта: трансцендентальный значит перешедший в знание, то есть покинувший пределы личного сознания, ставший общим достоянием. Эта мысль у Канта намечена, но четко в работах не сформулирована; русские шли дорогами Канта, повторяя подчас его разъяснения, содержащиеся в переписке. Более основателен другой упрек Франка: трансцендентальная логика Канта не покидает пределы формальной. Антиномии для Канта — признак беспомощности ума.
Прав, однако, Кузанский: великое дело — укрепиться в единении противоположностей. Любая философия есть онтология, ибо знание и бытие совпадают, с чем, однако, никогда не согласился бы Кант. Свою философию всеединства Франк называет «антиномическим монодуализмом». Бытие едино и раздвоено одновременно. Перед нами троичность, триада, но не та, что у Гегеля: третья ступень не рационально мыслимый синтез, она не выразима ни в каком понятии, это воплощение Непостижимого.
Кроме предметного бытия Непостижимое дано в человеческой душе. Декартовское «мыслю, следовательно существую» — заблуждение. Жизнь личности определена бессознательным. «Две души живут в моей груди», — вслед за Фаустом может сказать о себе любой человек. Вместе с тем эти обе души составляют единую душу человека.