Читаем Творцы русской идеи полностью

И эта двуединая душа не существует сама по себе: «Никакого готового «я» вообще не существует до «встречи» с «ты», до отношения к «ты»18. «Ты» не есть предмет познания, чужая душа — потемки, она является средством само-обнаружения: в момент встречи с «ты» впервые в собственном смысле возникает «я». Речь идет не о внешней встрече. Две основные формы отношения «я» и «ты» — чужое и свое, вражда и любовь. Любовь не ослепляет, она открывает глаза. В любви «ты» возникает как личность и «я» становится личностью.

«Я» вместе с «ты» образуют «мы». В откровении «мы» дан радостный и укрепляющий нас опыт внутренней сопринадлежности, опыт интимного сродства моего внутреннего самобытия с бытием внешним. «Отсюда — святость, умилительность, неизбывная глубина чувства родины, семьи, дружбы, вероисповедного единства»19. Есть и отчужденная форма «мы-бытия». «Живая святыня народа или родины неосуществима без ее охраны холодной безлично-суровой твердостью государства, живая святыня церкви — без церковной дисциплины…»20 Рассмотрев трансцендирование вовне, Франк обращается к аналогичному процессу, идущему «внутрь», формулирует понятие личности. Единственный признак, отличающий человека от животного, — соблюдение дистанции по отношению к самому себе. Личность — общезначимая индивидуальность.

Вера в Бога есть утверждение единства предметного бытия и мира души. Знание о Боге — откровение не путем логического постижения, это «свет из глубины». Кант справедливо опровергал бытие Бога как предмет мысли. О Боге нельзя сказать, что он есть. Бог еси — это не «он», а «ты», сопряженный со мной. Мой Бог со мной, значит я вечен; в какой форме я буду существовать — тайна, но моя вечность в качестве «я-с-Богом» очевидна. Любовь к ближнему составляет основу веры. Любовь сама по себе является таинством: любящий, отдаваясь самозабвенно и самоотверженно любимому, переносит, не переставая быть самим собой, средоточие своего бытия в любимого, пребывает в любимом, как любимый в любящем; я теряю себя и именно тем могу обрести себя. Это противоречит законам логики: величина через вычитание становится больше! Философия религии не может обойтись без проблемы теодицеи. Франк решает ее ссылкой на Непостижимое: оправдать наличие зла рационально невозможно.

«Непостижимое» — превосходное чтение. И все же ссылки на слабость мысли, несовершенство познавательных форм не делают чести философу. Надо сказать, что Франк далеко не всегда прибегает к этому аргументу, он просто трепещет перед величием бытия, он находит в нем смысл, столь важный для человеческого общежития. Лучшее, что написано Франком, — «Духовные основы общества» (1930) — книга, которая сегодня почему-то находится в тени менее значительных его работ.

Перед нами философия истории. Печально смотрит Франк на свое поколение и его судьбы. Человечество зашло в тупик. Впереди гибель. Единственно правильное решение — «вернуться назад». Призыв вполне современный, вернее — постсовременный.

Вера в прогресс наивна и эгоцентрична: в центре любой теории прогресса — непогрешимое «я». Франк иронизирует по этому поводу: любая такая теория трехступенчата: «1) От Адама до моего дедушки — период варварства и первых зачатков культуры; 2) от моего дедушки до меня — период высших достижений культуры, которые должно осуществить мое время; 3) я и задачи моего поколения, в которых завершается и окончательно осуществляется цель мировой истории»21. Ну, прямо как в советской школе: первая ступень истории — от пещерного человека до дедушки Ленина, далее — до дяди Хрущева, а затем — «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Всем была обещана социальная гармония к восьмидесятым годам.

Философия истории — не самообольщение, а самосознание общества. Люди живут не как скопление индивидов. Внутреннее органическое единство, называемое соборностью, лежит в основе любого человеческого общения, всякого общественного объединения людей. Франк приводит простой пример: примитивный акт купли и продажи, столь обычный в обществе, предполагает минимум доверия друг к другу.

С. Левицкий, хорошо знавший Франка, пишет: «Социальная этика Франка — этика соборности. Франк отвергает как этику коллективизма, превращающего личность в орудие коллектива, так и этику индивидуализма, отрывающего личность от соборного человечества. Он особенно настаивает на том, что «индивидуальное спасение» сущностно невозможно, так как «я» человека не существует «в себе» и неразрывно связано с душами ближних. Идея соборности, со времен Хомякова составляющая драгоценное достояние русской религиозной мысли, находит у Франка оригинальное воплощение в его социальной философии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии