В гимназии было увлечение Писаревым, Михайловским, Марксом. В 1894 году он поступает на юридический факультет Московского университета, участвует в студенческих волнениях, его высылают из Москвы, диплом он получает в Казани. С 1912 года Франк — приват-доцент Петербургского университета. Он дружит с Бердяевым, Булгаковым, Струве, публикует статьи в их изданиях. Одна из первых работ Франка называется «Фр. Ницше и этика любви к дальнему» (опубликована в сборнике «Проблемы идеализма»). Трудно поверить, но будущий теоретик христианства отвергает любовь к ближнему и провозглашает (вслед за Ницше) любовь к дальнему, любовь «к призракам» — «к партии, родине, человечеству»2.
Франк выступает против «единого морального постулата», против Достоевского с его знаменитой «слезинкой ребенка». Любой матери, уверяет Франк, «не только прогресс человечества, но даже физическое и моральное благо того же ребенка… дороже, чем многие его слезы»3. Прогресс стоит слез и страданий. Сострадание — недостойное чувство. Доброта — начало конца. И т. д. и т. п. Все это завершается апологией шекспировского Брута, убийцы Цезаря; если учесть, что Россия вползала в полосу террора, то герой Франка соответствовал духу эпохи.
Е. Н. Трубецкой, осуждавший террор, заметил однажды, что представления о добре и зле заменены в России понятиями «левого» и «правого». Франк пытается понять тех, кто так считает: в основе их концепции лежит целая философия, Франк иронизирует от ее имени. «Да, понятия добра и зла тождественны с понятиями левого и правого. Ибо для нас, верующих и подлинно знающих, что все «левое» полезно и служит для осуществления высшего блага, а все «правое» вредно ему и задерживает его осуществление, для нас действительно нет иных мерил нравственности, кроме содействия всему «левому» и истребления всего «правого». Когда партия Бога противостоит партии сатаны, то над их спором нет никакой высшей инстанции, а все средства в этой борьбе святы и благи, раз они полезны Богу. Так рассуждал католицизм — так открыто или молчаливо рассуждают и современные католики демократической религии»4.
Цитата взята из книги «Философия деспотизма» (1907). Франк здесь — противник революции, но к социализму благоволит. Излагая свою политическую программу в мятежный 1905 год, он настаивал: «Социалистический порядок может быть осуществлен только эволюционным путем»5, разумеется, с помощью демократии.
Конечно, большинство не есть нечто непогрешимое. Непогрешимости нет и быть не может. Ибо «у нас нет точных критериев абсолютного добра и абсолютной истины»6. Вера в непогрешимость — начало деспотизма. Пушкин был прав, отвергая демократию (воспоминания А. Смирновой), при всех видах правления люди подчинялись меньшинству. Франк согласен с этим, но с оговорками. Он видит смысл демократии не в том, чтобы власть находилась у всех; нет, демократия — это свобода всех, освобождение от опеки. Любая опека, даже если она исходит от большинства, — беда, путь к деспотии, а от деспотии большинства рукой подать до деспотии немногих («большевиков», по будущей терминологии) или одного («Большого брата», по Оруэллу). Полная демократия возможна только на почве «внутренней духовной эволюции», нравственной свободы.
Франк — участник сборника «Вехи». Его статья «Этика нигилизма» знаменовала еще один шаг «слева направо». Автор признает «объективные ценности», он выступает против «нигилистического морализма», под которым разумеет «обожествление субъективных интересов ближнего»7, то есть народа. Теперь Франк — убежденный антисоциалист, теперь ему ясны слабые стороны такого мировоззрения: социализм — это грабеж, его задача отнять у одного (производителя) и отдать другому (насильнику). Распределение превалирует над производством. А между тем задача состоит в увеличении производства, пора сократить число посредников (администраторов, учетчиков и пр.), увеличить число производителей.
Получилось иначе. Именно так, как предсказывали Франк и другие авторы «Вех»: победила революция с ее культом постоянной недостачи — продуктов питания и других материальных средств существования. Сегодня мы читаем «Вехи» как зловещее предостережение: надо работать, а не делить!
«Социализм как универсальная система общественной жизни изобличен в своей ложности и гибельности, — констатировал Франк уже после победы Октября, — но история показывает, что и крайний хозяйственный индивидуализм, всевластие частнособственнического начала, почитаемое за святыню, также калечит жизнь и несет зло и страдания»8. Франк и в эмиграции не стал «западником», как, впрочем, не примкнул к модному в те годы толстовству: государство — земная необходимость, право — условие бытия человека. Но прежде всего человек должен ответить на вопрос, для чего я живу.