Творцы русской идеи

Иерархия здесь неустранима. Попытки установить социальное равенство неосуществимы, как неосуществимо равенство физическое. Революции приводят лишь к тому, что меняется состав социальной иерархии. Всякое восстание против деспотизма власти ведет к тому, что народ попадает в подчинение новому властителю, устанавливающему гораздо более деспотическое единовластие. Общество — не груда предметов, не куча песка. Меньшинство всегда господствует над большинством. Чтобы не употреблять термина «олигархия», дурного властвования меньшинства, Франк говорит об олигократии. Неконтролируемое господство масс возможно только в момент временного разложения общества. «В сущности и демократия не может обойтись без принципа авторитета и потому иерархизма — именно потому, что он есть незыблемый божественный закон, определяющий самое существо человека и общества. Но она склонна искажать и извращать его; под влиянием веры в ложный принцип «самодержавия народа» авторитетом легко может стать не действительный мастер, лицо более высокого духовного и умственного уровня, а демагог, сумевший польстить массам и заслужить их доверие в качестве приказчика, исполнителя их воли. Истинное же, подлинное основание авторитета и потому иерархически высшего состояния человека есть «харисма», сознание не произвольно-человеческой, а объективно-божественной избранности человека, его предназначенности для общественного водительства»³⁰. Главенствование, как и подчинение, есть служение правде. Члены общества должны быть распределены по разным ступеням общественной лестницы в соответствии со степенью их годности и умелости в деле социального строительства, и идеалом здесь является максимум дифференциации и иерархизма. А как же равенство? Есть только одно отношение, в котором люди равны, — отношение к Богу. Отсюда вытекает не равенство прав и притязаний, а равенство достоинства и обязанностей. Это равенство аристократично, его мы находим во дворянстве, где богатейший вельможа и захудалый помещик объединены общим сознанием ответственности. Человечество — это «аристократия в космическом бытии». Каждый человек имеет равное достоинство, когда стоит на надлежащем ему месте и выполняет определенное ему служение. «Демократия есть не власть всех, а служение всех»³¹. С таким подходом к демократии согласились бы и Кант, и другие критики народоправства.

Франк выдвигает против демократического устройства аргумент, основанный на понимании соборности как вневременного единства общества. Живущее сегодня поколение не имеет права своими страстями и предубеждениями определять лицо государства, созданного за много веков до него. Из «…сверхвременности общества вытекает необходимость и оправданность организационных форм, выражающих эту сверхвременность… С общей социально-философской точки зрения существен только принцип, противоположный демократическому принципу безграничного политического самоопределения отдельного поколения, действующего в данный момент в общественной жизни, и принцип, по которому носитель верховной власти выражает и воплощает не волю и веру сегодняшнего дня, а высшее, соборное сознание общества как сверхвременного единства»³².

Франк — убежденный консерватор. Он мог бы вместе с Кантом воскликнуть: оставьте политический порядок таким, каким он сложился, где гарантия того, что нововведения будут лучше? Наверняка хуже! Вся надежда на то, что прошлое не исчезает, а продолжает жить и действовать в настоящем. «…И лишь эта непрерывность, обоснованная на сверхвременности, обеспечивает устойчивость, жизненность общественного целого»³³.

Существует специальная общественная сила, обеспечивающая устойчивость целого. Это государство. Франк отвергает две крайности в подходе к государству. Прежде всего либеральное «манчестерство», отвергающее всякое вмешательство государства во внутреннее устройство общества, превращающее государство в «ночного сторожа». При этом пропадает соборное единство общества. Оно исчезает и при другой крайности — социалистическом строе, опекающем с помощью государства все проявления внутренней жизни. Городовой на страже миросозерцания — городовой, который не загоняет вора или пьяницу в участок, а загоняет людей в церковь (все равно — церковь Божию или церковь атеизма) — есть мерзость запустения. Здесь опять можно вспомнить Канта, требовавшего не отеческого, а отечественного управления. Задача государства, по Франку, — «организация свободы», создание условий для процветания «гражданского общества».