Туманы и чудовища

– Именно! – улыбнуться шире казалось невозможным, но Беневолент справился и с этой задачей. – Что еще ты о них пом…

Вокруг суетилась команда – Леда даже этого не заметила. Но заметила, когда крылья Буяна закрыли ее с двух сторон, как щитом, а его голова замерла над ней. Теплое дыхание небывалой пасти касалось ее шеи, и по коже бежали мурашки.

Беневолент не унесся в ужасе. Да никто вокруг не спешил бежать от чудовища, которое забралось на корабль и нависло над всеми, грозно сверкая глазами.

– Старина! Я так рад, что увидел тебя снова! – К удивлению Леды, бывший принц Самоцветной династии поднял голову и без страха посмотрел Буяну в глаза. – Я так и не успел тебя поблагодарить!

– Он тебя не понимает, – пустилась в объяснения Леда. – Подожди, вы знакомы?

– Не то чтобы, – улыбка Беневолента потускнела, и он чуть склонил голову набок. – Но он вытащил меня из тумана, когда я услышал песню…

И он начал перебирать языки, снова и снова повторяя разные вариации слова «друг»… пока не добрался до хьясу. В его устах язык этот звучал как никогда мягко.

Буян склонил голову еще ниже – Леда почувствовала, как его гребни касаются ее виска, – и пророкотал согласно:

– Друг.

Беневолент рассмеялся и назвал Буяну свое имя. Тот замер.

Он наверняка начал понимать, что что-то не так, еще когда Леду закружили по палубе. Но теперь сомнений не осталось. Буян не был Беневолентом. И Леда понятия не имела, чьей ошибкой он был. Был ли он ошибкой вообще.

На Леду вдруг, словно из ниоткуда, свалилось пальто. Она подняла взгляд и увидела загорелого мужчину с длинными, заплетенными в косу волосами, в расписной форме, какую носили где-то явно не здесь. Леда, кажется, видела парочку таких кафтанов на Всесветном рынке. Но кому они принадлежали? Наемникам Агора? Постовым торговых городов К’Ланса? В руке у мужчины было яблоко, в которое он тут же вгрызся. Похоже, пальто прицельно кинул в Леду именно он.

– Прошу прощения, что прерываю такую трогательную сцену. – Его миндалевидные глаза задержались на Леде, и он фыркнул. – Но вам лучше согреться.

Незнакомец? Нет, Леда уже видела его и знала его историю – просто не разговаривала лично. Человек, когда-то заключенный в кинжал, спрыгнул с ящика, на котором сидел, и поднял взгляд на Буяна. Он был невысоким – едва доставал Леде до ключиц, – и смотрелось это немного комично.

– Пожалуй, это нужно всем.

Леда прищурилась. Да, она видела его когда-то давным-давно. Но еще…

Беневолент тут же засуетился и потащил Леду вниз по небольшой лестнице – очевидно, в одну из кают. Саасши – а это был именно он – покосился на замершего Буяна и вздохнул.

– Только поосторожнее со стульями, – попросил он и снова захрустел яблоком.

Корабельным врачом оказалась остроухая черноглазая леди из-за Сломанного рога, такая же темная, как Жоррар, но куда менее говорливая. Она осмотрела Леду, смазала порез на ее скуле какой-то вонючей мазью, похвалила плотную ткань мундира, который снова придется штопать, и повернулась к Буяну, замершему в углу комнаты. Он распластался по диванам и столику так же, как в доме Астарада, и Леда могла представить, что сейчас они попытаются вернуть друг другу память… вот только Леда уже сделала последнее. Встретив Беневолента.

Буян прищурился, и это показалось доктору приемлемым ответом. Слушать пациента она, конечно, не стала. Должно быть, привыкла к тому, что от нее бегает команда.

Когда они наконец остались одни – Беневолент обещал вернуться с едой чуть позже, потому что Леде, очевидно, нужно было отдохнуть, – в комнате повисла ужасная тишина. Из тех, которые сложно нарушить первому, но, если этого не сделать, все может стать еще хуже.

– Я… я не знаю, кто ты, – прошептала Леда так, словно хотела бы это исправить.

– Но я помню тебя, – почти испуганно настойчиво пророкотал Буян, словно только и ждал ее отмашки.

Он чуть приподнялся на руках и подался вперед – но не подошел к Леде, которая сидела на кровати.

– Получается, ты спас Беневолента, – проговорила Леда, глядя на свои шрамы – пришлось снять мокрые перчатки. Мокрым на самом деле было все. И теперь Леда щеголяла чьим-то белым костюмом, от которого у дяди случилась бы истерика: белый цвет – для леди, но брюки – ни-ни.

Буян не ответил – только отодвинулся чуть подальше и опустил голову на сложенные руки.

– Ты спас Беневолента… и знаешь меня.

Ответ был где-то совсем близко. Она помнила, как держала в руках увитую оковами нить судьбы Беневолента, как аккуратно очищала ее – раз, два, три… Помнила, как закончила, а потом полотно затрещало по швам. Перед Ледой расплеталось само Мироздание, и она с ужасом наблюдала за тем, как обугливаются и чернеют незнакомые нити и как одна бросается на нее – вжигается в плоть, тянется к нитям, которые она только что освободила…

Что еще она могла сделать? Она велела всем бежать. Когда под корнями появились первые Когти, отправила Беневолента на Алетее в Инезаводь – там его должен был встретить корабль. А сама сжала черные нити покрепче и потянула на себя.