Туманы и чудовища

Леда не стала долго думать – ринулась вперед, нырнула под бьющий по песку тонкий белый хвост с кучей прозрачных радужных плавников и ударила.

Рев второго чудовища походил на расстроенную скрипку.

– Что ты делаешь?!

Леда успела только обернуться – Сольварай сбила ее с ног, и обе покатились по камням, песку, воде. Свои и чужие волосы закрыли обзор, Леда слышала только собственное биение сердце, плеск волн и стук хвостов о камни. Они остановились – Соль нависала над ней, ракушки стучали на ветру.

– Не трогай ее! – рявкнула Соль.

«Ее?» – умерло на Лединых губах. Буян снова взревел; она сбросила с себя Сольварай и вскочила. Попыталась сделать шаг. Соль вцепилась в ее сапоги.

– Стой! – прошипела она, и Леда качнула ногой.

Поднялся ветер – белое полотно волос Сольварай взметнулось, хлестнув ее по лицу. Пальцы разжались, и Леда побежала вперед – туда, где Буян дрался с… ней?

Она. Сирена?

Крылатая и хвостатая, как в легендах. Как на мерном камне при въезде в Инезаводь – что еще это могло быть, с раздвоенным хвостом и печальным каменным лицом? Белые крылья облепили черный хвост и одну из Буяновых лап, и Леда увидела ее лицо – такое же белое, но вполне человеческое; на шее – розовые жабры. Глаза были темными, клыки – острыми. Они вцепились в яркие гребни Буяна и потянули вверх. Буян взревел, сирена сплюнула рыжие пластинки и закричала – хрипло, высоко. Знакомо.

Не так ли звучала песня, которая обещала Леде все на свете?

Она обернулась. Сольварай почти справилась с волосами – завязала их в узел и поднялась, тяжело дыша. Ветер бил ей в спину. Она споткнулась. С неба упали первые капли дождя.

– Это сирена? – Леда сделала шаг вперед. Ветер уносил слова, но она надеялась, что Колючка Соль ее слышит. – Ты знала про сирену?!

Как? Почему? Наверняка у этого было какое-то объяснение. В конце концов, у Леды дома сворачивалось в кольца свое чудовище. Но сирена нападала на горожан, и Соль знала об этом… не могла не знать. Что она с ней сделала?

– Соль! – Леда схватила ее за плечи, встряхнула, повторила: – Это сирена? Ты знаешь, что она поет и заманивает людей…

Куда, на скалы? В воду?

– Она попала сюда случайно! – выпалила Соль. По щекам ее текли слезы или дождь? – Я просто… Помоги ей! Что ты…

Соль вскрикнула. Леда тут же почувствовала удар. Под лопаткой проснулась боль от порезов ножницами, а после добавилась новая – от когтей.

– Тишь, нет!

Леда ударила в ответ – не глядя. Сирена взревела громче. В ушах у Леды зазвенел колокол Инезаводи. Больше она не слышала ни шума бури, ни плеска волн, ни шороха крыльев. Когти вцепились в ткань на ее плечах, сжали и развернули Леду.

Она оказалась лицом к лицу с чудовищем. Это уже входило у нее в привычку.

Сирена походила на одну из Рыбных, с которыми Леда сталкивалась на нижних ветвях Домрева: бледная, с узким разрезом глаз и ехидной ухмылкой. Только еще и вся в гладких белых чешуйках, с сияющей россыпью звезд в глазах. Правая сторона лица зияла огромной розоватой раной – зарубцевавшейся, но такой яркой на светлой коже.

Леда судорожно выдохнула. Сирена чуть откинула голову – в седых волосах красовались похожие на кораллы рожки, – и ее нижняя челюсть и часть шеи раскрылись, словно цветок. Это выглядело куда более жутко, чем у Буяна, потому что у него не было даже подобия человеческого лица. Пахнуло водорослями и сыростью.

Сирена закричала и взмахнула крыльями – когда она успела их расправить? Леда не могла отвести взгляда от розового провала, усыпанного мелкими острыми зубами и обрамляющего длинный язык, поэтому не увидела, как отдаляется земля. Почувствовала только, как обвивается вокруг пояса хвост, как скребут по открывшимся запястьям плавники. Должно быть, в ушах свистел ветер – Леда все еще слышала только звон. Должно быть, гигантские белые крылья хлопали, подобно парусам. Леда не слышала дождя, но ощущала, как ударяют по лицу капли.

Она наконец зажмурилась, когда сирена прижала крылья к туловищу и упала прямо в небо. Радужный скат, приготовленный Тилем, грозился вырваться наружу. Желудок казался невесомым, а сама Леда – слишком тяжелой. Как могла эта сирена… Сольварай как-то назвала ее… Тишь? В другой раз Леда бы посмеялась – сирена с таким именем? Как могла эта Тишь подняться в воздух вместе с Ледой, да еще и в такую погоду?

Леда попыталась вырваться, но сирена держала ее крепко, всеми конечностями. Буря несла их над морем; Леда пыталась что-то крикнуть, но слова застревали в глотке вместе со скатом, дыхание ускользало, и оставалось только работать легкими. Тишь петляла, резко уходила в сторону – в какой-то момент Леда почувствовала лопатками воду. Когда сирена взяла резко вверх, вымокшая косичка ударила Леду по шее.

Небо слилось с морем: оба темные и необъятные, они перебрасывались молниями и порывами ветра. Леде показалось, что она увидела темный хвост и рыжие перепонки. Она приподняла уголок рта. А потом сирена снова вошла в пике.