Цицерон. Между Сциллой и Харибдой

С этого дня Цезарь появлялся в Сенате и в судах в пурпурном одеянии триумфатора и с лавровым венком на голове, сидел на курульном кресле из золота. С разрешения сената Цезарь впервые в римской истории приказал выбивать на золотых монетах своё изображение. По примеру древних римских царей носил сапоги-крепиды из красной кожи. Не только в Риме, но и в городах по всей Италии, и в провинциях спешно устанавливали его статуи, а на религиозных торжествах наравне с изображениями римских богов несли на руках и везли в священных колесницах статуи нового бога Цезаря.

Марк Антоний, избранный на год понтификом, предложил Сенату принять новый «солнечный календарь Созигена», в котором появился месяц, носящий имя Юлия Цезаря – квинтилий (от лат. «квинкве» – пять), иначе – июль. Цезарь настоял, «чтобы правильный счёт времени вёлся уже с очередных январских календ», после чего первым месяцем каждого нового года становился январь, посвящённый богу всякого начала Янусу. Семь дней недели в каждом месяце считались рабочими, на восьмой день обычно устраивали городские ярмарки, куда сходились люди из окрестных деревень; поскольку ярмарки имели название нундины, эти дни назывались также, обозначая воскресенье, или «день Солнца». Для римских земледельцев, являвшихся в нундины в город со своим товаром, этот день поистине был праздничным.

* * *

После плодотворных «тускуланских каникул» жизнь в суетном Риме показалась Цицерону странной и утомительной. Здесь «больше не обращают внимания на законы, а потому отсутствуют свободы, многое зависит от воли одного человека». Марк старательно поддерживал ровные отношения с цезарианцами, при встречах был подчёркнуто предупредительным, осторожным в высказываниях и даже с проверенными друзьями проявлял бдительность, ибо догадывался, что неосторожное слово может быть услышано Цезарем. Как оставаться верным себе, сохранить чистую совесть ради возрождения республики? В поисках ответа, Цицерон погружался в философию, в мир размышлений греческих стоиков, всё ещё сохраняя надежду, что диктатор призовёт его в работе над обновлением государства.

С разгромом политических сил Гнея Помпея и его сторонников Цезарь, сам не желая, достиг вершин тиранической власти. Ему не пришлось оставлять консульскую должность, участвовать в выборах народных трибунов. Униженный им Сенат сам преподнёс высшую в иерархии власти должность «бессрочного консула» с полномочиями диктатора и цензора. С этого времени Цезарь лично просматривал состав Сената, пополняя своими сторонниками поредевшие от репрессий ряды сенаторов. Во время избирательных кампаний рассылал в города Италии «рекомендательные письма» с именами нужных ему ставленников. Никто не возражал.

Желая превратить Рим в столицу, «достойную великой Империи», Цезарь издавал законы, предписывающие благоустраивать город за счёт казны и благотворительных пожертвований. Предложил воздвигнуть колоссальный храм в честь бога войны Марса, предварительно засыпав болото. У Тарпейской скалы, откуда во все времена сбрасывали приговорённых к смерти преступников, распорядился возвести вместительный цирк с театром. Он намеревался открыть греческие и римские библиотеки для публичного посещения, поручив ответственное дело республиканцу и большому интеллектуалу Марку Варрону. Цезарь настойчиво предлагал римскому муниципалитету осушить окружающие болота, выступал в Сенате за строительство удобных каменных дорог между Римом и городами по всей Италии. Наместнику Греции поручил прокопать на Пелопоннесе судоходный канал в самой узкой части у Коринфа, открыв тем самым доступ к двум морям.

Цицерон следил за действиями «пожизненного консула», присутствовал на заседаниях при обсуждении его предложений, согласно собственным убеждениям поддерживал или отвергал. Но каждый день ожидал, что Цезарь начнёт укрепление государства. А пока ничего подобного от него не исходило. Диктатор понял, что Римом позволительно управлять единолично, при этом республиканская система сохранялась – существовали Народное собрание, Сенат, наместники в провинциях, в городах – муниципалитеты. Цицерон не зря жаловался Аттику, что «республика стала пустым звуком».

Отношение римского общества к диктатору изменилось в худшую для него сторону после того, как в его доме появилась Клеопатра с младенцем. Египетская царица намеревалась получить разрешение отца дать ребёнку имя Цезарион. Но дело было даже не в этом. Цезарь поселил у себя любовницу в присутствии жены Кальпурнии, что вызвало в римском обществе широкое осуждение, и даже среди единомышленников Цезаря зрело недовольство.

Однажды сенаторы на заседании пожелали оказать ему дополнительные почести. При этом, по древнему обычаю, он был обязан встать, но вопреки здравому смыслу продолжал сидеть в консульском кресле. А всё потому, что льстецы наперебой повторяли при каждом удобном случае: «Цезарь – наше божество!»