Цицерон. Между Сциллой и Харибдой

«…Рим избежит распрей, если не отдаст себя одному человеку… Пусть никто не вынашивает тайных замыслов против Рима…

Не доверяйте власть дурным людям…

Главное, чтобы неизменным оставалось государственное устройство».

* * *

Консульский срок Помпея и Красса подходил к концу, когда на Востоке произошли важные события, потребовавшие вмешательства Рима. Окрепшая Парфия угрожала границам республики. Цезарю было удобно, чтобы соперник оказался подальше от Рима. По его совету, Цицерон предложил Сенату оказать честь Крассу, мечтавшему о полководческих лаврах Гнея Помпея, возглавить поход против парфян. Многие сенаторы протестовали, понимая, что для него война служит только предлогом для ещё большего обогащения. В ход шли официальные гадания, по которым становилось ясно, что римские боги не одобряли войну с Парфией.

Марк Цицерон не отступал, красноречиво убеждая в обратном. В ответ трибуны угрожали вето, но слово популярного оратора оказалось сильнее знамений – Красс получил одобрение значительного числа сенаторов. На следующий день он с отрядом всадников в красной накидке командующего выдвинулся из Рима. Через три дня прибыл в военный лагерь в Кампании, откуда с армией отправился в Сирию.

Отсутствие у Красса способностей для успешного командования армией выяснилось с первых дней восточного похода. Среди союзных Риму военачальников оказался предатель, который, обещая лёгкую победу над парфянами, повёл римлян через безводную пустыню… в западню. Ночью бежал к врагу. Парфяне окружили войско Красса, издали пускали в римлян тучи стрел, безнаказанно убивая сотни римских воинов. Погиб юный сын Красса, напросившийся в свой первый поход. Отец не справился с личной трагедией: в горе упал на землю, сражением не руководил; до ночи лежал недвижимо, закутавшись с головой в плащ, бесчувственный к происходящему вокруг.

Боги, наверное, одумались, не допустили полного разгрома римского войска. Противники договорились о переговорах; что-то пошло не так: случайно или преднамеренно, но парфяне убили Красса. Его голову долго хранили у себя как самый почетный трофей.

Из сорокатысячной римской армии из Парфии в Рим вернулась четверть состава; половина воинов погибла, выжившие в панике рассеялись по местности, спасаясь от смерти и рабства.

Получив весть о гибели Красса и его армии, Рим ужаснулся – оказывается, варвары способны выигрывать войну у римлян с их непобедимой мощью! А ещё унизительное поражение показало, что командование армией нельзя доверять непрофессионалам. Но кому отдать командование римской армией? Цезарю или Помпею?

Гней Помпей не терзался подобными мыслями, он давно сделал вывод, что не допустит главенства Цезаря. По этой причине воспользовался диктаторскими правами, полученными для разрешения продовольственной программы, и провёл указом продление своих консульских полномочий ещё на пять лет, соответственно, был продлён срок наместничества в Испании. А по поводу продления полномочий Цезаря в Галлии он начал в Сенате дебаты.

* * *

Цицерон сознавал реальную опасность для республики. Рушились демократические основы выборов высших должностных лиц, уступая изощрённым подкупам в избирательных кампаниях. Политические разногласия лидеров разрешались не полемикой на Форуме, а вооруженными столкновениями на улицах. Осознавая собственную беспомощность, он пишет Аттику: «…Простимся со справедливыми и честными правилами! Трудно осознать, до чего вероломны главари… Одураченный, оставленный, брошенный ими, я почувствовал это на себе… Меня же, если я говорю о государственных делах то, что следует, считают безумцем, если то, что требуется, – рабом, а если молчу – то побеждённым и пленником… Выходит, быть мне спутником! Мне, который не захотел быть предводителем?»

В письме брату Квинту выразил тревогу: «…В Риме положение следующее: есть подозрение, что готовится диктатура. На Форуме полная тишина, что указывает на скорее стареющее, чем отдыхающее государство. Мои высказывания в Сенате таковы, что другие соглашаются со мною чаще, чем я сам… Дело идёт к междувластию, то есть к диктатуре; разговоров, во всяком случае, много».

* * *

В связи с предстоящими выборами назревал скандал с непредсказуемыми последствиями. Одним из претендентов на консульскую должность был Анний Милон, а Публий Клодий выставил кандидатуру в преторы – должность, способная по своему усмотрению интерпретировать существующие законы и предлагать новые. Для убедительности приготовил законопроект о предоставлении вольноотпущенникам права римского гражданства с участием в выборах, что, безусловно, влияло на общий исход голосования вообще. Пришло время Цицерону и сенаторам ужаснуться от одной только мысли, что Публий Клодий способен «целиком отдать Рим своим рабам».

Положение в Риме стало ещё более напряжённым.

Труп на Аппиевой дороге

Первая же попытка провести консульские выборы завершилась вооружённым столкновением; ранили обоих консулов истекшего года. А вскоре недалеко от Рима на Аппиевой дороге произошла случайная встреча двух непримиримых врагов – Клодия и Милона…