Цикл

Вся верхняя часть была залита кровью – то ли его собственной, то ли Эшли, то ли Джейка, то ли всех сразу, – но нижняя часть осталась девственно-белой.

Можно обернуть окровавленную часть вокруг гаечного ключа. Скрыть пятна.

– Думаешь, помашем свернутой футболкой – они успокоятся и опустят пушки? – спросил Брюэр.

– Очень вероятно. Они увидят наш белый флаг, потом заметят группу дрожащих придурков с винтовкой, и, может быть, всё поймут.

– Это полиция Тернер Фоллс все поймет?

Неверие Брюэра имело веские основания – полицейское управление Тернер Фоллс настолько плохо делало свою работу, что в начале 90-х они фактически возглавили список маленьких городков с наибольшим количеством нераскрытых убийств, над чем даже Джей Лено в своей вечерней программе пошутил: «Если вам нужно кого-то убить, отправляйтесь в Тернер Фоллс, штат Орегон». Зрители захохотали, и Люси подумала, что семьям убитых здесь шутка вряд ли зашла.

– Знаю. Может, и не поймут. Есть идеи получше? Тогда затк…

Знак «Стоп» в нескольких ярдах впереди их грузовика сложился пополам, испещренный серебристыми кратерами. Звук выстрела раздался ближе, чем раньше, заставив всех, кроме Джейка, вздрогнуть и оглянуться.

Перегруженный грузовик Люка сокращал дистанцию между машинами.

Они почувствовали, что мы что-то затеваем?

Брюэр сказал:

– Хорошо. Давайте попробуем.

– Это моя любимая футболка, ребята.

– Бак, мать твою! Я тебе новую куплю. Кроме того, кровь не отстирается. Поверь мне.

Брюэр знал, каково это – иметь дело с окровавленной одеждой, и Люси это понравилось.

Боже. Когда я успела превратиться в пещерного человека? Мой первый поцелуй и мое первое убийство случились в одну и ту же ночь. Такое дерьмо без последствий для мозга не пройдет. Не знаю, кем я могла стать… Но быть такой точно не хочу.

Люси представила, как Хендерсоны просыпаются и узнают, что их приемная дочь, о которой они сильно заботились, оказалась среди подростков, обвиняемых в массовых убийствах по всему городу; увидела свое изрешеченное полицейскими пулями тело, накрытое тканью, и закрытый гроб, и поняла, что оставит Хендерсонов с опустошенными сердцами и горой безответных «почему?». Или, что еще хуже, они сами найдут ответ на этот вопрос, проклянут самих себя, тем самым себя полностью уничтожив.

Я должна жить. Ради друзей. Ради Хендерсонов.

Думать о том, почему себя она в список причин не умирать не включила, было страшно. Потому она и не стала.

– Давай футболку, Бакет. В красной футболке ты все равно более секси.

– Правда?

Он что, покраснел?

Бакет Марвани – официально король неадекватных реакций.

– Чел… Для меня ты всегда выглядишь на все сто. – Раньше она никогда ему такого не говорила, но это была правда, и он должен был знать, что в их дружбе всегда была капля взаимного легкого влечения. Плюс, они все равно скоро умрут, так что Люси решила, что может выложить все начистоту. – А теперь дай мне свою гребаную футболку.

Она развернулась и протянула руки к заднему сиденью, чтобы подержать куртку Бакета, пока тот снимал футболку, и смотрела в заднее стекло, размышляя, как скоро подростки в «форде» разгадают их план и выстрелят Брюэру в голову в

надежде, что после аварии кого-то еще можно будет добить. От этой мысли она снова почувствовала прилив гнева и возненавидела их за то, какие чувства они вызывали, но ярость только усилилась.

Все это – игра. Они жульничают. Но как мне выйти из этой игры…

Бакет вытащил одну руку из рукава, и Люси увидела, как его глаза распахнулись, и внезапно он закричал, а Брюэр сказал: «Твою ж!» – и ударил по тормозам. Люси взглянула вперед: они добрались до центра города. Все было закрыто, повсюду полыхали пожары. Еще более странным оказалось то, что слева от пикапа стоял мужчина в штанах хаки и рубашке; он что-то кричал и размахивал руками, а в свете фар перед ними шла, пошатываясь, по центру дороги девочка с фольгой на голове, и ее пальцы яростно ощупывали жуткую красно-черную припухлость на задней части шеи, а потом она повернулась, взглянула на приближающийся пикап испуганными ярко-голубыми глазами, и Брюэр резко повернул руль влево, проехав наудачу как раз между мужчиной и сгорбленной девочкой, но тут удача закончилась, и машина врезалась бампером прямо в слепящий уличный фонарь, похожий на полуденное солнце.