Цена соли

Есть вероятность, что я отправлюсь на Западное побережье в конце месяца – устраиваться на работу в Калифорнии. Я должен выбрать между нею (лабораторная работа) и предложением от промышленной химической компании в Мериленде. Но если я смогу встретиться с тобой на некоторое время в Колорадо или где-нибудь ещё, я выеду пораньше. Наверное, соглашусь на работу в Калифорнии – думаю, там перспективы лучше. Так сообщишь, где ты будешь? Неважно где. В Калифорнию можно попасть множеством разных путей. Если твоя подруга не будет возражать, я был бы рад где-нибудь провести с тобой несколько дней. В любом случае я в Нью-Йорке до двадцать восьмого февраля.

С сердечным приветом,

Дэнни»

Терез пока не ответила. Она решила, что пошлёт ему адрес завтра, как только найдёт комнату где-нибудь в городе. Что же касается следующего пункта назначения, она должна будет об этом поговорить с Кэрол. А когда Кэрол сможет дать ответ? Она подумала о том, с чем Кэрол, возможно, уже столкнулась сегодня в Нью-Джерси, и мужество её мрачно пошло ко дну. Она потянулась за газетой и взглянула на дату. Пятнадцатое февраля. Двадцать девять дней с тех пор, как они с Кэрол уехали из Нью-Йорка. Неужели прошло так мало дней?

Наверху, в номере, она заказала разговор с Кэрол, искупалась и надела пижаму. После чего зазвонил телефон.

– Ал-лё! – произнесла Кэрол так, будто совсем уж заждалась. – Как называется эта гостиница?

– «Воитель». Но я здесь не останусь.

– Ты ведь не подобрала на дороге никаких незнакомцев, а?

Терез рассмеялась. Медленный голос Кэрол прошёл сквозь неё так, будто Кэрол коснулась её рукой.

– Какие новости? – спросила Терез.

– За сегодняшний вечер? Никаких. В доме дикий холод, а Флоренс сможет приехать только послезавтра. Абби здесь. Хочешь с ней поздороваться?

– Но не прямо рядом с тобой?

– Не-ет. Наверху, в зелёной комнате, за плотно закрытой дверью.

– Вообще-то я не хочу с ней сейчас разговаривать.

Кэрол хотела знать всё: чем она занималась, как дороги и какая на ней пижама – жёлтая или голубая.

– Мне будет тяжело сегодня засыпать без тебя.

– Да. – Тут же, откуда ни возьмись, подступили и стали давить слёзы.

– Ты не можешь ничего сказать, кроме «да»?

– Я тебя люблю.

Кэрол присвистнула. Потом – тишина.

– Абби забрала чек, дорогая, но не письмо. Она пропустила мою телеграмму, но письма никакого нет в любом случае.

– А книгу вы нашли?

_{– Книгу мы нашли, но в ней ничего нет.}

Может быть, письмо всё-таки осталось в её квартире, подумала Терез. Но у неё перед глазами стояла картина – письмо в книге, вместо закладки.

– Думаешь, кто-то обыскивал дом?

– Нет, я сужу по разным признакам. Не переживай об этом. Ладно?

Минуту спустя Терез скользнула в постель и выключила свет. Кэрол попросила её позвонить завтра вечером тоже. Ещё некоторое время голос Кэрол звучал у неё в ушах. Затем внутрь начала просачиваться меланхолия. Она лежала на спине с вытянутыми вдоль тела руками, ощущая вокруг себя пустоту, словно её положили сюда, чтобы опустить в могилу. Потом она уснула.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Терез нашла комнату, которая ей понравилась, в доме на одной из идущих в гору улиц – это была большая гостиная с эркером, заставленным растениями и занавешенным белыми шторами. В комнате была кровать с балдахином и овальный вышитый ковёр на полу. Женщина назвала цену – семь долларов в неделю, но Терез не знала, пробудет ли она здесь неделю, и потому предложила платить подённо.

– Это будет то же самое, – сказала женщина. – Откуда вы?

– Из Нью-Йорка.

– Собираетесь здесь жить?

– Нет. Просто жду одного человека.

– Мужчину или женщину?

Терез улыбнулась.

– Женщину, – сказала она. – В тех гаражах за домом есть свободное место? У меня с собой машина.

Женщина ответила, что два гаража пустуют, и она не берёт денег за гаражи с постояльцев. Она была нестарой, но слегка сутулой, тщедушного сложения. Её звали миссис Элизабет Купер. Она сказала, что уже пятнадцать лет сдаёт комнаты внаём, и двое из первых её трёх жильцов до сих пор здесь.

В тот же день Терез познакомилась с Датчем Хубером и его женой, которые держали дайнер неподалёку от публичной библиотеки. Датч был тощий мужчина лет пятидесяти, с маленькими любопытными голубыми глазками. Его жена Эдна была толстой, занималась готовкой и разговаривала куда меньше, чем её муж. Датч какое-то время работал в Нью-Йорке, много лет назад. Он расспрашивал её о районах города, которые ей были совершенно незнакомы, в то время как она упоминала места, о которых Датч либо никогда не слышал, либо забыл, и каким-то образом неповоротливый, тягучий разговор рассмешил их обоих. Датч спросил, не хочет ли она съездить с ним и его женой на мотоциклетные гонки, которые должны были состояться в субботу в нескольких милях от города, и Терез ответила «да».

Она купила картон с клеем и принялась за первый из макетов, которые хотела показать Гаркеви по возвращении в Нью-Йорк. Макет был почти закончен, когда она вышла из дома в половине двенадцатого, чтобы позвонить Кэрол из «Воителя».