Цена соли

– Я всё ещё на работе, миссис Эрд, – всё ещё выполняю задание для своей конторы. Разве что вы захотите сейчас поспеть на самолёт домой. Или в какое-нибудь другое место. Улизните от меня. Я должен что-то сказать в конторе – без последних дней в Колорадо-Спрингс, – что-то более захватывающее, чем вот это.

– О, пусть они сами изобретут что-нибудь захватывающее!

Детектив слегка обнажил в улыбке зубы. Он снова сел в машину, рывком переключил передачу, высунул голову в окно, чтобы посмотреть, что там сзади, и проворно развернул автомобиль. Он уехал по направлению к шоссе.

Шум его мотора быстро угас. Кэрол медленно пошла к машине и села в неё, уставив взгляд сквозь ветровое стекло на сухое возвышение земли в нескольких ярдах впереди. Лицо её настолько ничего не выражало, как будто она была в обмороке.

Терез сидела рядом. Она обняла Кэрол за плечи. Она сжимала пальцами матерчатый рукав пальто и чувствовала себя никчемной, как какой-нибудь незнакомец.

– О, я думаю, это большей частью блеф, – неожиданно сказала Кэрол.

Но лицо её было серым, голос лишён энергии.

Кэрол раскрыла ладонь и посмотрела на две маленькие круглые коробочки.

– Это место ничем не хуже любого другого. – Она вышла из машины, и Терез последовала за ней. Кэрол открыла коробочку и вытащила катушку с лентой, которая была похожа на киноплёнку. – Какая крошечная, а? Я полагаю, она горит. Давай её сожжём.

Терез зажгла спичку, укрывшись в автомобиле. Плёнка горела быстро, Терез бросила её на землю, и огонь тут же задуло ветром. Кэрол сказала, не стоит беспокоиться – можно обе плёнки выбросить в реку.

– Который час? – спросила Кэрол.

– Без двадцати двенадцать. – Она села обратно в машину, и Кэрол немедленно тронулась с места – обратно по дороге, в сторону шоссе.

– Я из Омахи позвоню Абби, а потом своему адвокату.

Терез посмотрела на карту дорог. Омаха была ближайшим крупным городом, если взять чуть на юг. У Кэрол был усталый вид, и Терез чувствовала всё ещё не улегшийся гнев в хранимом ею молчании. Машину тряхнуло на ухабе, послышался глухой удар и звяканье закатившейся куда-то под переднее сиденье банки пива – пива, которое они не сумели открыть в тот первый день. Терез была голодна, голодна до дурноты уже много часов подряд.

– Давай я поведу?

– Хорошо, – устало отозвалась Кэрол и расслабилась, будто сдавшись. Она быстро сбросила скорость.

Терез скользнула через неё, под рулём.

– А позавтракать остановимся?

– Я не смогу есть.

– Или выпить.

– Давай в Омахе.

Терез довела стрелку на спидометре до шестидесяти пяти и удерживала её чуть ниже семидесяти. Это было Тридцатое шоссе. А потом – Двести семьдесят пятое, ведущее в Омаху, и дорога та была не первого класса.

– Ты ведь не веришь в то, что он сказал, да? Про диктофонные записи в Нью-Йорке.

– Не говори об этом!.. Меня от этого тошнит!

Терез сжала руль, потом заставила себя расслабиться. Она чувствовала огромное горе, нависшее над ними, впереди них, только-только своим краешком начавшее им приоткрываться; горе, в которое они въезжали. Она вспомнила лицо детектива и едва прочитываемое на нём выражение – теперь она понимала, что это была злонамеренность. Именно злонамеренность она видела в его улыбке, даже когда он сказал, что он ни на чьей стороне, и она чувствовала, что у него было желание, личное желание, их разлучить, потому что он знал, что они вместе. Только сейчас она ясно увидела то, что лишь смутно ощущала прежде, – что целый мир готов стать их врагом, и то, что связывало их с Кэрол, вдруг предстало не любовью и не чем-то счастливым, а чудовищем между ними, и каждая из них была поймана им в кулак.

– Я думаю о том чеке, – сказала Кэрол.

Слова упали, как ещё один камень, у неё внутри.

– Думаешь, они обыскивают дом? – спросила Терез.

– Возможно. Всего лишь возможно.

– Вряд ли они его найдут. Он далеко под скатертью. – Но было ещё письмо в книге. Странная гордость на мгновение заставила её дух воспарить и тут же пропала. Это было прекрасное письмо, и она бы предпочла, чтобы нашли его, а не чек, хотя в смысле изобличения и то, и другое, вероятно, имело бы одинаковый вес и выставлено было бы одинаково грязным. Письмо, которое она так и не отдала, и чек, который так и не обналичила. С большей вероятностью, конечно, они найдут письмо. Терез не могла собраться с духом и сказать Кэрол о письме, то ли просто из трусости, то ли из желания уберечь её сейчас от дополнительных переживаний, она не знала. Она увидела впереди мост.

– Вон река, – сказала она. – Давай здесь?

– Сойдёт. – Кэрол передала ей коробочки. Полусожжённую плёнку она тоже вложила обратно в коробку.

Терез выбралась наружу и швырнула их через металлические перила, не глядя. Она увидела всходящего на мост с другой стороны юношу в комбинезоне, и ей страшно не понравилась бессмысленная враждебность, которую она к нему почувствовала.