Целительница Цзюнь

– Что ж, я выиграла. Можете пока отойти, а я позаимствую доску, – заявила она.

Толпа снова замерла.

Все ради того, чтобы одолжить доску?

Продолжая держать в руке белые и черные шашки, Цзюнь Цзюлин наклонилась, со звоном положила одну на доску и начала игру.

– Прошу, – произнесла она, глядя на молодого человека.

Просишь что? Сыграть?

А ведь она до сих пор не выпустила его пояс из рук.

Просто хочешь поиграть? Так ты не развратничала…

Все посмотрели на молодого человека, а затем – на доску.

Лэй Чжунлянь тоже перевел на нее взгляд и вдруг прозрел. На первый взгляд комбинация показалась незнакомой, но он все же понял, что это та самая партия, с Праздника фонарей.

Лэй Чжунлянь больше десяти лет присматривал за денежной лавкой и больше ничем не занимался. Он часто наблюдал, как другие играют в вэйци, да и ему самому это нравилось.

Когда на Празднике фонарей Лэй Чжунлянь увидел комбинацию, он тоже попытался разгадать ее. Но, разумеется, ничего не понял. Позже, когда Тянь Сань неожиданно сделал правильный ход, Лэй Чжунлянь осознал, в чем заключалась тонкость.

Ну конечно же, следовало сделать именно так!

После того дня он пытался повторить тот ход Тянь Сяня в свободное время и, наконец, нашел верное решение.

Именно такой шаг Цзюнь Цзюлин предприняла сейчас.

В глубине души Лэй Чжунлянь испытывал легкое волнение, потому что знал правильный ответ. Но, немного подумав, он понял, что это не так.

Постичь такую гениальную партию было не в его силах, именно поэтому Лэй Чжунлянь с надеждой посмотрел на молодого человека.

Достойный противник Цзюнь Цзюлин.

Как он с этим справится? Каким станет следующий шаг?

Взгляды всех, кто наблюдал за игрой, устремились на молодого человека.

Тот же всецело сосредоточился на партии.

В чайной воцарилась мертвая тишина.

Когда затаивший дыхание Ху Гуй подумал, что вот-вот задохнется, молодой человек, наконец, зашевелился и протянул руку.

Ему просто нужно взять…

…и положить шашку.

Ну когда уже?

Его рука замерла над доской и не шевелилась.

– Не понимаю, – признался он, глядя на Цзюлин.

Время в комнате остановилось.

Не понимаешь? В смысле?

Ху Гуй, Лэй Чжунлянь и даже Фан Чэнъюй удивились и пришли в недоумение.

Заметив, что он молчит, Цзюлин наклонилась и, протянув руку, убрала одну шашку, а затем дала ему знак делать ход.

Молодой человек скривил рот и снова посмотрел на доску.

– Не понимаю, – с еще большей искренностью повторил он.

Люди вокруг зашептались.

Но Цзюнь Цзюлин без промедления наклонилась снова и сделала ровно то же самое, что и минуту назад.

Лэй Чжунлянь обратил внимание, что теперь комбинация выглядит точно так же, как на Празднике фонарей.

У молодого человека лопнуло терпение.

– Да что ты, в конце концов, делаешь? – выпалил он и снова присмотрелся. Вдруг юноша на секунду замер, вскочил на ноги и стал крутить доску.

Цзюнь Цзюлин все еще держалась за его пояс и ни на секунду не ослабляла хватку, так что его движения заставили ее пошатнуться.

Но, к счастью, молодой человек почти сразу остановился.

– Ха! – громко закричал он, глядя на доску.

Все в комнате испуганно вздрогнули.

Молодой человек был красивым, но слишком уж дерганым.

– О-о-о! – удивленно воскликнул он, указывая пальцем на доску, а затем очень странно улыбнулся и поднял взгляд на Цзюлин. – Девчушка, ты хочешь выиграть денег или что-то в этом духе? Такая забавная, еще и остроумная, ты…

– Я что? – шагнув вперед, перебила она и уставилась на него снизу вверх. – Договаривай.

Ее руки до сих пор цеплялись за его пояс, и, когда она сделала шаг в его сторону, они оказались еще ближе друг к другу – гладкий лоб девушки почти прижался к его подбородку.

На таком расстоянии ее глаза показались ему еще более выразительными.

Молодой человек инстинктивно наклонился назад.

– Ты… – начал он, уставившись в ее нетерпеливо пылающие глаза, полные неизвестных ему эмоций. Вдруг его словно бы осенило, но из-за сумбурно заметавшихся мыслей в голове возникла невообразимая путаница.

На мгновение он умолк, а затем его лицо внезапно просветлело. Прежде чем оно приняло прежнее выражение, на нем отразились все возможные эмоции.

Молодой человек прищурился и заметил, что уголки губ Цзюлин приподнялись в улыбке.

– Оказывается, – он вытянул руки, отгораживаясь от Цзюнь Цзюлин, – ты и есть тот пень.

Пень?

– Что он имеет в виду? – прошептал кто-то. – Это прозвище?

Глава 35 Старые знакомые

Услышав вопрос, Ху Гуй невольно обернулся.

– Пень – значит тупица, – пылко бросил он. Закончив объяснение и придя в себя, он повернул голову в сторону молодого человека и юной госпожи Цзюнь.

Кажется, юноша только что назвал Цзюнь Цзюлин пнем… Но к чему он это сказал? Из-за вэйци?