Целительница Цзюнь

Цзюлин и правда удивилась тому, что у семьи Фан есть императорский указ. Она догадывалась, что семья Фан скрывает какую-то тайну, так что ее скорее поразило то, что ее догадки оправдались.

Но больше всего Цзюлин ошеломило их хорошее отношение к ней.

Она в самом деле не понимала, зачем старая госпожа Фан обнародовала указ.

Имея на руках императорский указ и храня этот секрет, они постоянно страдали от потерь близких людей и от проблем, которые все это время доставляли им враги. Нескольким женщинам пришлось взяться за сохранение семейного дела, содержать поместье и его жителей, а в придачу носить клеймо проклятой семьи.

Как бы ни было тяжело, за последние десять лет они ни разу не прибегли к императорскому указу. Но теперь, когда Цзюлин просто всю ночь отсутствовала дома, они так перепугались, что строжайшим образом охраняемая тайна стала всеобщим достоянием. И все ради того, чтобы найти ее.

У семьи Фан было полным-полно способов разыскать ее. Возможно, императорский указ оказался самым эффективным, но в то же время чрезвычайно безрассудным.

Одно дело, если бы Фан Чэнъюя еще не вылечили, но он ведь уже поправился.

Если бы решение принимали в трезвом уме, вряд ли бы до такого дошло.

Старая госпожа Фан сказала, что, раз Цзюлин смогла вылечить Чэнъюя, то она будет и дальше полезна для семьи, поэтому старушка так и поступила.

Другие, скорее всего, с ума бы сошли от размышлений о еще не наступившем будущем, но только не женщины семьи Фан. Они не жили завтрашним днем и просто старались выжить. Их заботило только настоящее.

Поэтому они так поступили. Потому что именно в тот момент безумно волновались.

Они так сильно беспокоились обо мне.

И дело было не только в том, что она вылечила Чэнъюя.

Старая госпожа Фан забыла о последствиях ради нее. Ради нее семья Фан собиралась сделать все, несмотря ни на что.

Цзюлин правда этого не ожидала.

Поначалу она нуждалась только в их деньгах, но они подарили ей свою искренность.

Искренность!

То, о чем Цзюлин никогда не задумывалась и чему не придавала значения.

Ее положение всегда подразумевало, что она не нуждается в искренностии и не может ее получить. Неважно, насколько она была со всеми честна, одни люди уважали ее и угождали ей, другие остерегались и испытывали отвращение. Так зачем ей их искренность?

Однако… получать искренность очень приятно.

А ведь я даже родителей никогда так не обнимала.

Ее мать была женой наследника престола, она занималась тем, что заботилась о нем и управляла сложными делами Восточного дворца. А у них с сестрой были няня, кормилица, придворные дамы и евнух, так что матери не приходилось самой за ними приглядывать.

Когда Цзюли была младше, она постоянно чувствовала, что ее ненавидят. Мама постоянно твердила им: «Делайте то, не делайте этого», и сестры вечно прятались и никогда не обнимали ее.

В день своего замужества Цзюлин была немного напугана. Цзюли, заметив ее растерянность, захотела обнять сестру, но та настолько к этому не привыкла, что избежала объятий.

Цзюнь Цзюлин положила голову на плечо старой госпожи Фан.

На самом деле обниматься даже приятно. Это не вызывает дискомфорта и ощущается очень тепло, а уж особенно когда удалось избежать такой опасности.

Старая госпожа чувствовала себя немного неуютно и очень скованно.

«Бабушка, ты так добра ко мне».

Это так странно! Что ты делаешь? Понятия не имею, что это значит.

Зачем ты лезешь обниматься? Ты же не трехлетний ребенок!

– Ну конечно, мы хорошо к тебе относимся. У нас есть только один мужчина, и это Чэнъюй. Вдруг он опять заболеет или с ним что-то произойдет? Кто его будет лечить? – с наигранной суровостью сказала старая госпожа Фан, легонько отталкивая Цзюлин. – Отойди, хватит обниматься, что это такое вообще?

Фан Чэнъюй с улыбкой наблюдал за происходящим со стороны.

Цзюнь Цзюлин отпустила ее.

– Не думай, что твой проступок сойдет тебе с рук, – с каменным лицом добавила старая госпожа. – Ты поступила необдуманно и всех напугала. Это только твоя вина.

– Да, на сей раз это действительно моя вина, – серьезно кивнула Цзюлин и снова поклонилась. – Я пошла на риск, не подумав.

Старая госпожа Фан что-то проворчала. Ее лицо все еще оставалось немного смущенным.

– И что нам теперь делать? – спросила она.

Старушка просто не знала, что сказать, чтобы хоть как-то избавиться от неловкости. Неужели она, пожилой человек, спрашивает у этих двух детей, как ей поступить?

От этого ей стало еще более неловко.

– Сейчас вам надо избавиться от проблем, связанных с императорским указом, – серьезно ответила Цзюлин, не обратив внимания на эмоции бабушки. – А заодно воспользоваться случаем и набраться сил.