Целительница Цзюнь

– Неприлично выходить на улицу в таком виде, – продолжил молодой господин Фан. – Мне будет неловко, если кто-то меня увидит.

Он только что осмелился убить человека, но его куда больше заботил именно его внешний вид.

Старая госпожа Фан и Фан Юйсю не удержались от смеха.

– Да, конечно, переоденься и умойся, – сказала старая госпожа Фан.

Когда старая госпожа с внуками вышли наружу, сидевшие у тюрьмы чиновники тут же обратили внимание на их преображение.

Они уже знали, что эта троица отправилась привести себя в порядок: члены семьи Фан прямо у всех на виду бесцеремонно воспользовались домом и частной собственностью начальника Ли.

– Многолетняя вражда, им нужно выплеснуть свой гнев… – успокаивали себя чиновники. – Это не запрещено, да и мы не имеем к этому никакого отношения.

Старая госпожа Фан вышла вперед и, опустившись на колени, поклонилась.

– Огромное вам спасибо, честные и неподкупные чиновники. – У нее перехватило дыхание.

За ней появился и Фан Чэнъюй, а следом – симпатичная юная госпожа, которая, казалось, покраснела от прикованных к ней взглядов.

Если бы она собственными глазами не увидела, как Фан Чэнъюй убил человека, то, вероятно, до сих пор относилась бы к нему как к немощному ребенку.

Однако многие до сих пор задавались вопросом: в самом ли деле этот ребенок действовал сгоряча? Вот это больное дитя?

Все заметили, что юноша впервые держит в руках оружие и в этом деле неопытен.

Но он взял и убил его!

Многие люди даже курицу зарезать не осмеливаются, что уж говорить об убийстве человека. А если кто-то кого-то и убьет, ему, как правило, становится невероятно плохо и его постоянно тошнит.

Но Чэнъюй оставался спокойным и вел себя как ни в чем не бывало, словно уже привык убивать.

Уму непостижимо.

Чиновники наслышаны о таких людях, покладистых с виду, но на самом деле жестоких и свирепых. Как говорят в народе: бойтесь не ту собаку, которая лает, бойтесь ту, что молчит.

Фан Чэнъюй с Фан Юйсю склонили головы в знак признательности.

– Можете возвращаться, мы скоро предадим это дело огласке, – сообщил начальник Ма.

Старая госпожа Фан вместе с внуками еще раз поблагодарила всех. Фан Чэнъюй и Фан Юйсю помогли ей встать, и троица покинула уездную управу.

Заметив их приближение, солдаты вышли вперед и открыли ворота.

Как только те распахнулись и семья Фан переступила порог, тут же послышался крик.

– Они вышли!

Следом за этим голосом поднялся шум, подобный приливу.

– Скорее, смотрите!

– Где? Где?

Члены семьи Фан вздрогнули от испуга, остановились и подняли взгляды. Только тогда они заметили, какая толпа окружила уездную управу. Казалось, здесь собрался весь Янчэн.

Что случилось?

Старая госпожа Фан посмотрела на людей.

Накануне, когда войска вошли в город и вломились в уездную управу, народ так перепугался, что едва не покинул город в спешке. Людей без труда успокоили, однако многие спрятались по домам и не осмеливались даже голову высунуть.

Спокойная обстановка воцарилась в городе всего несколько лет назад, поэтому жители оставались очень пугливыми.

И вдруг тут сбежалось столько солдат.

Стоявшая сбоку от Чэнъюя Фан Юйсю внезапно рассмеялась.

– Братик, все они пришли увидеть тебя.

Старая госпожа Фан посмотрела на Фан Чэнъюя.

– А-а, э-э, ага… мы вошли в город пешком, – улыбнулся Фан Чэнъюй. – Кто-то, наверное…

Толпа загудела, и он не смог закончить фразу.

– Улыбнулся!

– Я увидел его улыбку!

– Прямо как на Празднике фонарей? – отовсюду посыпались всевозможные вопросы и крики.

Такая реакция еще сильнее испугала семью Фан.

Фан Юйсю вздохнула:

– Какая потеря.

Старая госпожа Фан и Фан Чэнъюй уставились на нее.

– Мы не подготовили телегу, – серьезно продолжила она. – Некуда будет положить фрукты и овощи.

Проезжающего мимо красавца тут же доверху забрасывают фруктами[34].

Старая госпожа Фан и Чэнъюй рассмеялись.

Фан Чэнъюй окинул взглядом зевак. Глаза его ярко сияли.

– Здесь гораздо больше людей, чем в прошлый раз, – заметил он. – Бабушка, вот видишь, я правильно сделал, что умылся и переоделся!

Фан Чэнъюя второй раз в жизни вот так обступили со всех сторон. Впервые это случилось на Празднике фонарей, но тогда он находился в повозке и ждал своей скорой кончины.

В тот раз люди пришли взглянуть на умирающего человека, но теперь все обстояло иначе.

Старая госпожа Фан еле сдерживала снова подступавшие слезы.

Сегодня она плакала больше, чем за всю первую половину своей жизни.

И когда я успела стать такой плаксивой? Кто увидит – на смех поднимет!

– Бабушка, не переживай. Плачь и смейся сколько душе угодно. Никто не станет смотреть на тебя, – произнесла Фан Юйсю. – Теперь все взгляды прикованы только к Фан Чэнъюю.

Старую госпожу Фан позабавили слова внучки, и она повернулась к ней.

– Хочешь сказать, что я старая и уродливая?

Фан Юйсю поджала губы и прижала руку к своему лицу.

– Я вот молода и красива, но мне не сравниться с братом! – вздохнула она. – Больше не станем выходить вместе с ним из дому!