Целительница Цзюнь

Болезнь-то вылечить можно. Но любую другую, а не ту, которая у него.

Молодой господин Фан болел уже десять лет, поэтому люди и пришли к выводу, что его болезнь неизлечима.

Из-за чего весь этот переполох?

Солдат уже сделал два шага вперед, когда вдруг услышал позади себя грохот. Он тут же схватился за оружие и обернулся.

Что они там делают? Штурмуют уездную управу?

Люди разразились криками.

Кто-то побежал к уездной управе, а кто-то в другие места.

– Скорее, смотрите, парализованный молодой господин Фан может ходить!

– Скорее, смотрите, парализованный молодой господин Фан жив!

Шум проник на территорию уездной управы, и это немного удивило стоявших у входа в тюрьму чиновников. К счастью, к ним вовремя подоспели с донесением, да и сам молодой господин очень скоро прибыл лично.

– Господа! Вы все хорошо потрудились, – поклонился он чиновникам.

Хотя они не потеряли самообладания, как толпа снаружи, все же появление молодого господина привело их в ступор.

Все они более или менее знали о ситуации в семье Фан.

Непрерывные мужские смерти, проклятие, парализованный юноша, которому сулили не дожить этот год.

Разве похоже, что этот молодой человек находится на грани жизни и смерти?

– Я пришел увидеться с бабушкой, – сообщил Фан Чэнъюй, снова поклонился и вошел в тюрьму.

Соблюдает все правила приличия, держится с достоинством. Где же тот ничтожный паралитик?

В глазах чиновников снова промелькнуло удивление, многие из них нахмурились.

– Однако… почему господин сделал это? – спросил один из чиновников. – Это такое серьезное преступление, а семье Фан позволили самим проводить допрос.

– Да, Ли Чанхун тоже был чиновником. Даже если бы он совершил еще какое-нибудь тяжкое преступление, не следовало позволять семье дельцов допрашивать его, пусть они и пострадавшие, – кивнул кто-то.

– Я слышал, что речь идет о десятилетней лютой ненависти, кому же не захотелось бы узнать причину? – с пониманием отнеслись другие.

– Наш господин и в самом деле очень сострадателен к народу, – многозначительно промолвил кто-то.

В действительности же начальник округа Тайюань вовсе не был таким.

Какое-то время все присутствующие молчали.

Интересно, сколько денег семья Фан выделила на все это?

Как выяснилось, и начальник Тайюаня, и войска округа были задействованы одновременно.

Но одной провинцией Шаньси дело не ограничилось. Войска провинции Хэнань тоже оказались втянуты в это дело.

Такая вот она, сила денег? Что же это, если не они?

Все очень хорошо знали семью Фан и их предков. Даже сейчас среди них не было ни одного чиновника.

Случившееся просто уму непостижимо!

Люди не могли это объяснить.

В тюремной камере по-прежнему было темно и жутко воняло тухлятиной. Всех заключенных вывели, поэтому не слышалось ни вздохов, ни причитаний. Тишина стояла такая, что это даже пугало.

Раздался хлопок.

От такого волосы на теле должны были встать дыбом.

Но закованный в цепи мужчина даже не шевельнулся, он будто бы спал.

Старая госпожа Фан ударила по столу и вскочила со стула.

– Ли Чанхун, ты будешь говорить или нет? – взревела она. Но тут возраст и измотанные сильным эмоциональным потрясением нервы дали о себе знать, и старая госпожа Фан закашляла, а все ее тело слегка задрожало.

Фан Юйсю поспешила подхватить ее, как вдруг они услышали шаги. Будто из ниоткуда появилась вторая рука, которая тоже поддержала старую госпожу Фан.

– Бабушка, сядь. Я сделаю это сам.

Глава 61 Взаимная легкость

Голос его прозвучал ласково, но в то же время по-юношески звонко. В мрачной и давящей камере создалось ощущение дуновения свежего ветерка, и это потрясло души находившихся там.

Старую госпожу Фан это не просто выбило из колеи – она затряслась всем телом, и у нее задрожали губы, отчего старушка не смогла вымолвить ни слова.

– Братик! – выкрикнула Фан Юйсю, увидев Фан Чэнъюя.

Несмотря на то что ее глаза уже привыкли к здешней темноте, ей все еще не удавалось разглядеть его лицо.

Он казался ей одновременно и знакомым, и незнакомым.

Фан Юйсю узнала его голос, но внешность…

Она никогда не видела своего младшего брата стоявшим на ногах.

У нее не получилось рассмотреть его одежды, поэтому Фан Юйсю в голову пришла лишь одна мысль, когда она увидела его.

Какие манеры!

Мой брат самый воспитанный, самый лучший и самый красивый человек в мире!

Фан Юйсю успела лишь окликнуть его, и слезы ручьем потекли из ее глаз, у нее перехватило дыхание.