Царь Живых

Она открыла глаза сразу, лишь заскрежетали намертво приржавевшие дверные петли… (Краем сознания Ваня удивился — как сама-то сюда просочилась?)

Она открыла глаза сразу, луч фонаря отразился уже в открытых — вспыхнувших красными стоп-сигналами.

Затем она открыла рот — премоляры выдвинулись из гнёзд на всю длину… Казалось — выскочили с лёгким лязгом, как клинки из ножен… Но это только казалось.

И — мгновенно, без драматических пауз, премоляры ещё не закончили выдвижение — гибкое стройное тело метнулось вперёд. Нацелившись пастью прямиком в горло.

Он закончил всё одним коротким ударом осинового кола.

Точно в печень.

Снаружи хлестал ливень. И было темно. Он пробыл внутри около часа — хотелось уйти, сбежать, немедленно исчезнуть из склепа. Но он стоял и смотрел — что бывает с вампирами, когда кончается их не-жизнь… Нежизнь мутировавших, хищных некробионтов, продляющих своё противоестественное существование ценой чужой крови и чужой жизни…

Он стоял и смотрел — хотя зрелище было мерзкое. Нежизнь ничуть ни меньше жизни не желает покидать нашу реальность… В результате от Наи не осталось ничего — даже обугленных головешек.

Он вышел из склепа.

Ливень хлестал по лицу, смывая всё. Ветвистая молния ударила в землю — и он увидел. Двое стояли неподалёку — Адель и Дэн. Он пошёл к ним медленно, походкой усталого бойца.

— Добро пожаловать! — сказал Дэн, протягивая правую руку. — Вставай в строй, Страж!

А в левой руке… В левой руке почти небрежно, как изящную тросточку денди, он держал осиновый кол. Весьма похожий на сгоревший в печени Наи…

— Подстраховка… — сказал Дэн, перехватив взгляд. — Как бы не закончилось Испытание, упускать эту дамочку мы не собирались.

Он держал руку ладонью вверх — и ладонь Ивана опустилась на неё. Сверху легла узкая и сильная рука Адель.

Страж встал в строй. Молнии сверкали, и дождь хлестал — но на этих троих почему-то не падал. И где-то далеко — но уже гораздо слышнее — тревожно пела труба.

Труба звала.

ЧАСТЬ III НАДЕЖДА

Глава 1

— Как же такое случилось?! Как вышло, что этим кошмарным Царём Живых стал ребёнок?!! Ребёнок четырёх лет?!

— Его нарекла я.

Иван смотрел в синие глаза и ничего не понимал. Кроме одного — это не ложь.

— Но зачем?

— Иначе нарёк бы другой. Но — выросшего, в полной его силе… Тогда всё было бы хуже…

Слишком многое свалилось на него в этот день. Нет, Иван не надеялся, что покончит с Наей — и всё тут же вернётся на круги своя: и вице-директорство, и размеренный романчик с Тамаркой, и… И уйдёт обратно дар — не то благословение, не то проклятие…

На это Иван не надеялся. Некоторые вещи необратимы.

Шесть дней. Шесть дней назад он ехал на охоту с футляром карабина «Везерби» на коленях… Ехал на заброшенную птицефабрику. Шесть лет. Шесть жизней. Шесть эпох назад всё это было…

Сейчас из беседы с Адель и Дэном всплыли крайне интересные вещи. И крайне отталкивающие. Оказывается, у Наи и ей подобных есть повелитель — Царь Мёртвых. И повергнуть его должен именно Иван, сиречь Страж, — причём это отнюдь не самоцель, но лишь средство лишить части сил и убить существо ещё более страшное — Царя Живых. Но главное было даже не в этом.

Царь Живых был ребёнком.

Ребёнком четырёх лет.

И его надо было убить.

— Что же такое кошмарное может вырасти из этого самого Царя Живых? — обречённо спросил Иван. Обречённо — ибо Адель ему не лгала, и убить Царя должен был именно он.

— Я не знаю, — серьёзно сказала Адель. — Я не знаю, кем может стать. Он может стать правителем, который начнёт ядерную войну. Или учёным, который изобретёт что-то глобально смертельное. Может, станет основателем новой религии, учащей убивать. Или умирать. Я не знаю, и никто не знает. Но кем-то он станет.

Ивану тоскливо.

Ивану страшно.

Потому что всё, что она говорит, — правда.

— Скорее всего никем уже не станет. Не успеет: я нарекла его до срока — дабы убить. Но он может успеть сделать главное — проложить дорогу Врагу. Идёт Битва, Страж… Очень давно идёт, и силы почти равны. Обеспечить победу может самая малость… Например, открытые в чужой тыл Врата.

Адель смолкает, смотрит на Дэна. Именно тот должен убедить Ивана в главном. Точнее — задать главный вопрос.

— Я должен спросить тебя трижды, Страж. Идёшь ли ты с нами?

— Да.

Особого выбора нет… Когда такие дела, надо вставать в строй — с той или иной стороны. Любой нейтралитет или пацифизм — просто предательство. Надо сделать выбор. Сделать даже с риском ошибиться в цвете знамени; у Воинов есть способ исправить подобную ошибку — простой, быстрый и честный.

А на что способен Царь Мёртвых — Иван видел. В «Хантере», вернувшись туда после схватки с Прохором. Впечатляло. И если ещё опаснее…

— Вторично вопрошаю тебя, Страж. Идёшь ли ты с нами, зная, как долог и труден Путь?

— Да.

Но почему же эта повестка пришла именно ему? Только потому, что все мужчины его семьи были так сильны и выносливы? И участвовали во всех за последние семьдесят лет войнах? Во всех без исключения? А может, и в более ранних — просто семейные предания резко обрывались на семидесятилетнем рубеже… Или главная причина — в даре?