Царь Живых

Для любящих натурализм, физиологию, анатомию, патологоанатомию, судебную медицину и другие точные (и не очень) науки хотелось добавить к выбитым зубам и сокрушённым рёбрам ещё и лопнувшие аорты, и порванные печени, и отправленные блуждать почки, и выколотые моргалы, и порванные пасти, и отгрызенные уши (позвольте, Леонид Аркадьевич, воспользоваться случаем и передать привет г. М. Тайсону!), и отшибленные рога, и прободённые язвы, и воспалившиеся простаты, и внезапно разверзнувшиеся уретры, и случайно вырвавшиеся ветры, и даже (простите, милые дамы!) выпавшую прямую кишку…

Достаточно? А то медицинская энциклопедия длинная.

Хотелось рассказать… Но этого не было.

…всё кончилось.

Прохор лежал лицом вверх. Лежал на животе.

Не надо было щупать пульс и прикладывать к губам зеркало. Потому что не может смотреть в синее небо лежащий на животе человек. Если, конечно, ещё жив…

Всё было. И всё вернулось.

Словно сам Иван вернулся в грязный подъезд, где он стоял над первым своим Мёртвым и с тоской и отчаянием твердил себе:

Зачем? Зачем? Зачем?

Теперь он знал зачем.

Или думал, что знает.

Мазилки, хоть и казались полностью задавленными в последнее время Прохором, тем не менее кое на какую инициативу в критические моменты были способны. И за свою жизнь поборолись отчаянно, но безуспешно.

Когда запертая стальная дверь охотничьего домика, обшитая деревом лишь для маскировки, влетела внутрь вместе с косяками — вошедшего встретили не одни панические вопли, но и стрельба. Правда, беспорядочная — но активная. Глухо хлопали глушители мелкашек, четырежды грохнули выстрелы дробовиков…

И — тоже четырежды — по мере того как слабела пальба — раздавался короткий всасывающий звук.

Будто работал кошмарный вакуумный насос.

Глава 18

— Мутный случай… — неопределённо протянул эксперт.

Вечерело, воздух опять полнился предчувствием грозы. Труп Прохора положили на носилки. Положили на живот, лицом вверх. И быстро прикрыли тканью — при отсутствии прочих повреждений развёрнутая на сто восемьдесят градусов голова давила на психику сильнее иных окровавленных ран и выпущенных кишок.

— Ничего мутного, — жёстко сказал майор Мельничук. — Сам слышал рассказ пострадавшего. Ну, того, что с ключицей сломанной…

Пострадавшие в «Хантер-хаузе», понятное дело, ничего ни майору, ни эксперту рассказать не смогли. Расспросить полностью обескровленные трупы вообще дело достаточно сложное.

Хотя, конечно, возможное — но требующее определённого рода знаний и подготовки… Так что Мельничуку с экспертом пришлось удовлетвориться рассказом конника, неудачно встретившего на узкой тропе Прохора.

— О чём тут спорить? — давил майор. — Сбросил мужика с коня и поскакал как бешеный. Ну и сверзился, сломал себе шею…

Майор отлично понимал, что всё произошло иначе. Но был готов стоять на такой версии вмёртвую. Потому что сам сказал слова, которые по долгу службы не должен был говорить, — о прибирающих за собой культурных людях. И понял, кто высадил окно в «Хантер-хаузе» и за кем бешено скакал Прохор с винтовкой в руке. Вот только наблюдавшаяся в охотничьем домике картинка не соответствовала понятию майора о культурных людях…

Вообще о людях.

Значит — опять что-то совпало во времени и пространстве. Мельничуку хотелось найти в «Хантере» что-либо, что позволит наконец расставить всё по местам — и не вводя в игру новые фигуры. Например, обнаружить в укромном тайничке окровавленный вакуумный насос. И — мечтать так мечтать — с отпечатками покойного Прохора… Да-а-а…

Эксперта заботило другое.

— Ну и что я написать должен? Как он умудрился, падая, так башку своротить? Как мне изложить это прикажете?

— Изложишь как-нибудь… — равнодушно сказал Мельничук. — На фоне того, что ты напишешь про тех четверых, особенно про того, что с головой отгрызенной, — тут любая лажа проскочит, уверяю. Пиши, пиши, не стесняйся…

Эксперт тяжело вздохнул. Его слегка мутило. Но — не вырвало. Сегодня, впервые с начала кошмарной серии, — не вырвало.

Быстро люди привыкают всё-таки…

Ко всему.

С покрытой молодой листвой кладбищенской берёзы о чём-то уныло каркали два ворона здешних мест. Темнело.

На кладбище было пусто. Собиралась очередная июньская гроза — неподвижный воздух был полон электричеством. Но на действии подаренного Дэном прибора это не сказывалось. Некробиотический гирокомпас работал безупречно.

Карта, линейка, циркуль и транспортир не были нужны. Всё определялось визуально. Взятые с трёх точек кладбища пеленги пересеклись на единственном на всём погосте сооружении, отдалённо напоминающем склеп…

А может, то был и не склеп, а какой-нибудь мавзолей — в предназначенных оборонить от мёртвых фортециях Ваня разбирался слабо. Короче говоря, это было небольшое, с гараж легковой машины, серое каменное здание заброшенного вида. Облупившиеся стилизованные колонны, синие витражные окна, частично выбитые…

Ваня перехватил поудобнее букетик, где между четырьмя гвоздиками был скрыт укороченный кол. И пошагал к склепу-гаражу-мавзолею…

Именно здесь лежал вампир. Бывшая Наташина подруга. Бывшая красивая девушка Ная.

Очень красивая…