Царь царей

Эмбер пыталась следить за сестрой так, чтобы Шафран этого не заметила. Беременность Шафран с Леоном была простой, но она была напугана, когда начались родовые схватки, и Эмбер никогда не видела свою сестру испуганной до этого дня. Роды прошли быстро, и Шафран не обращала внимания на боль, которую ей пришлось пережить, как только все закончилось. Но это было в Каире. Если бы в городе что-то пошло не так, Райдер и Эмбер могли бы послать ей на помощь целую армию специалистов-европейцев или египтян. В Тиграе им помогали только другие женщины в лагере, и половина из них любила развлекать Шафран рассказами об умирающих матерях и мертворожденных чудовищах. Эмбер сказала им, чтобы они не пугали ее сестру, но они посмотрели на нее как на идиотку и сказали, что Шафран должна быть готова. Тадессе твердо сказал им, что роды - это не его дело, хотя Эмбер была уверена, что он не бросит ее сестру, если что-то пойдет не так.

“Не то чтобы что-то пошло не так, - сказала она вслух. Она перемалывала перец для вечерней трапезы и размышляла, какую из куриц выбрать для котелка. Убить еще одну птицу было бы расточительством, но Эмбер, как и все англичанки, верила в курицу как в своего рода универсальное лекарство. Поэтому он должен быть эффективен против утренней тошноты. Она убьет ее и приготовит, пока Шафран отдыхает. Ее сестра вряд ли откажется съесть ее, даже если она уже мертва.

Наконец-то они начали добывать серебро, но процесс этот был мучительно медленным, и Райдер отвез то, что они добыли, к Расу Алулу. Даже то немногое, что они сделали с тех пор, стоило не больше, чем камни в русле реки, пока их не перевезут и не продадут, а учитывая то, что они слышали от Иясу, Эмбер понятия не имела, когда это произойдет.

Она осторожно высыпала молотый перец в кастрюлю и вышла из хижины на поиски несчастной курицы. Куры бродили по лагерю совершенно свободно. За них отвечали дети - те, кто был слишком стар, чтобы постоянно проводить время со своими матерями, но слишком молод, чтобы быть пастухами или помогать в поле. Они охраняли бункеры с зерном и искали яйца, которые любили класть куры. Эмбер посоветовалась с одной из маленьких девочек о том, какие птицы являются лучшими производителями, поэтому их следует спасти, и вместе они торжественно отметили смерть жирной, но вспыльчивой птицы, которая в течение недели ничем не обеспечивала свое содержание.

Эмбер любила этих животных, но не была сентиментальна по поводу их смерти. Птицу поймали и убили с минимальным шумом. Она заставила своего маленького сообщника ощипать и приготовить ее, а затем огляделась вокруг, обдумывая очередную домашнюю работу, которую ей предстояло выполнить. Ее внимание привлекло какое-то движение на гребне холма над лагерем, и она подняла голову, прикрывая глаза рукой. Она увидела силуэт мужчины, и ее сердце забилось быстрее. Они не ждали Райдера раньше завтрашнего дня, но, возможно, он пришел раньше времени. Еще одна фигура появилась на гребне рядом с первой, затем еще одна. Это был не Райдер, не Маки, не Гериэль и не Тадессе.

- Саффи!- резко позвала она. Затем она схватила одного из маленьких мальчиков из лагеря. - Иди за Патчем. И остальные тоже.”

Маленький мальчик умчался прочь, а Шафран вышла из своей хижины. Она носила юбку и блузку по английской моде, но обе женщины теперь ходили босиком по лагерю и носили тонкую прозрачную вуаль из нетелы на волосах. Она присоединилась к Эмбер и, прищурившись, посмотрела вверх. Теперь вдоль гребня холма выстроилось человек двадцать. Эмбер могла различить очертания их щитов и винтовок, которые они держали либо на боку, либо на спине. Она почувствовала, как Шафран взяла ее за руку. Вскоре гребень был полностью заполнен воинами, молчаливыми и настороженными. Затем те, кто был в центре, отошли к флангам, и на горизонте появилась новая тень. Это был человек верхом на лошади.

- Саффи, что же нам делать?- Прошипела Эмбер.

Вместо того чтобы ответить сестре, Шафран подняла голову, сложила ладони рупором и крикнула по-амхарски: Она говорила высоким певучим голосом, которым пользовались пастухи и путешественники с гор, чтобы обмениваться новостями и сообщениями на протяжении многих миль. У него был какой-то певучий ритм, который был одновременно красивым и немного неземным. Вуаль соскользнула с ее волос.

- Великий господин, - позвала она, - сойди вниз и будь нашим гостем, почти нас своим присутствием. Позвольте нам предложить вам наш дом и лучшее из нашего мяса и питья. Она опустила руки и стала ждать.

В лагере и на гребне холма никто не двигался и не разговаривал. Даже животные, казалось, почувствовали тяжелое напряжение этого момента и замерли. Всадник наклонился вперед в седле. Человек, с которым он разговаривал, подошел к краю обрыва и приложил ладони ко рту.