Царь-Север

Зимогор уже собрался трубку положить, но посмотрел на фотографию, висящую возле телефона: озеро, солнце, горы в туманной дымке.

– «Байкал»! – Охотник неожиданно заволновался. – Ты собираешься в Москву? Ты где там останавливаться думаешь? В гостинице «Байкал»?

– Ну, допустим… А что?

Дегтяревский слегка растерялся. А Зимогор наоборот – уверенность обрел; он отчетливо вспомнил свой удивительный сон – поездку в Москву.

– Я сейчас назову тебе номер в «Байкале», где ты остановишься…

– Чтение мыслей на расстоянии? – наигранно спросил Дегтяревский.

Охотник назвал номер комнаты, которая была забронирована всего лишь несколько часов назад.

Возникла большая пауза. На том конце провода клацнуло что-то. Будто челюсть отвисла, ударив по трубке.

– Ты… – медленно спросил Дегтяревский, – откуда…

– Я из тундры! – Егор прекрасно понимал, о чём его спрашивают. – Короче, надо встретиться. Это серьезно.

Дегтяревский был в замешательстве.

– Ты, наверно, передать что-нибудь хочешь в Москву?

– Передать. Но только не в Москву.

– А куда? Я дальше не лечу.

– Полетишь… – Зимогор хотел сказать насчёт раскрытого окошка на девятом этаже гостиницы «Байкал», но подумал, что лучше – при встрече. – Ты можешь о-очень далеко полететь, Денис Епифаныч! Так далеко, что тебе и не снилось!.. А вот мне приснилось. Так что надо встретиться.

Охотник говорил туманно, и Дегтяревский подумал: «Поддатый. Как всегда. Но откуда он узнал про гостиницу? Я там первый раз надумал остановиться».

– Хорошо. Давай встретимся. Только сегодня уже не получится. У меня весь день расписан, как у паровоза. Завтра сможешь на рудник подъехать? Мне там нужно будет взять кое-какие бумаги по нарушению техники безопасности. У нас же там опять смертельный случай… Я уже не знаю, как с ними воевать, с чертями нашими! Может, ты бы, Егор Иваныч, статью бы какую… У меня есть факты, цифры. Можно в Москве напечатать. Ты, кстати, знаешь о выходе книжки Ивана Красавина?

– «Сказка плачущей горы»? Слышал, только не видел.

– И я не видел. Из Москвы привезу, будет повод собраться… Ну, всё, Егор Иваныч, будь здоров, до завтра. Жди меня на вахте. В тринадцать ноль-ноль.

Зимогор посмотрел на часы. А рядом – на комоде – лежал угловатый кусок породы с капельками старой крови. Это была печальная память о страшном завале, из-под которого Егор чудом выбрался.

Он подошёл, присмотрелся к этому куску породы и передернул плечами.

– Что за чертовщина? – пробормотал, доставая очки. – Кровь почему-то свежая на камне! Стрелять его ять!

Егор осторожненько пальцем притронулся – кровь показалась тёплой. Как будто породу только что вынули из-под обвала, где лежали два горняка…

3

В России в начале девяностых годов прошлого века, после распада Советского Союза, восторжествовала новая эпоха, – эпоха очень странной демократии. Первое время повсюду царил дух откровенной наживы, цинизма. И этот дух, чтоб не сказать, гнилой душок, докатился до Крайнего Севера. Достаточно сказать только о том, что весь город NN – в результате ловких махинаций современных иллюзионистов – в частные руки был продан за какие-то смешные копейки. А ведь город NN – это не простой советский город. Его заводы, фабрики и рудники были построены – в кошмарных условиях Заполярья – построены в основном на костях, на крови заключённых, а потом всё это было достроено руками добровольцев. Благосостояние этого города, его могущество – сначала под ружьями, а потом добровольно – доведено было до того, что город NN давал самую большую долю прибыли в закрома той великой Родины, которая когда-то называлась Советский Союз. И всё это богатство, вскормленное кровью и слезами прошлых поколений, богатство, приумноженное энтузиазмом и азартною работой миллионов людей нынешнего поколения, добровольно отдавшего своё здоровье Крайнему Северу – всё это с молотка было продано по смехотворной цене. Кровь народа, слёзы, веру и мечту в свободу и справедливость, молодую энергию миллионов сердец – всё это умудрились как-то пересчитать на рубли и доллары; всё это завернули в кулёчек, в дипломат и за бесценок отдали в молодые шаловливые ручонки, которые ни единого дня, ни единого часа не мёрзли на заполярных широтах. И такое воровство народного богатства – под видом законной приватизации – в те годы прокатилось по всей стране. От Мурманска до Сахалина хорошо поработали современные фокусники, с необычайной ловкостью рассовав по карманам причалы, заводы, аэропорты, фабрики и много другое народное добро – нет ему числа.