Царь-кукла (СИ)

Капралов молча смотрел на завязанные у нее на пояснице бантом завязки передника.

— Похоже, у вас тугоухость! — обернулась она. — Я сорок лет оториноларингологом отработала, сразу вижу! Вам обязательно нужно к врачу.

Она поставила на стол чайник.

— Хотите, я вас посмотрю?

— Да нет, спасибо… — растерянно пробормотал Капралов, и Татьяна Петровна перевела взгляд на Раису.

— А ваша подруга вообще ничего не слышит. Может, тогда ее?

— Она слышит, Татьяна Петровна. И-и-и… Раиса не моя подруга… Она ваша внучатая племянница.

Обе воззрились на Капралова. Наконец Татьяна Петровна осторожно посмотрела на Раису.

— Правда? Это правда?..

Раиса молча переводила взгляд с нее на Капралова и обратно. На лице ее поочередно проступали изумление и недоверие. Радости как всегда требовалось больше времени на раскачку.

— Милая, ты тоже не знала… — заметила  Татьяна Петровна и вдруг всполошилась: — А вы меня не разыгрываете? Вы должны объяснить.

— Да, Лука Романович, объясните, — очнулась Раиса, остановившись на недоверии.

— Тут особо нечего объяснять. Вы дочь Петра Сергеевича и Натальи Николаевны Морковых, а Раиса их правнучка. Про вас я в архиве узнал. А у Раисы была самая маленькая часть матрешки. Она ей досталась от отца, отцу от его отца, а тот сумел выяснить свое происхождение. Так все и сложилось.

Капралов немного помялся и попросил:

— Можно на вашу матрешку взглянуть?

Татьяна Петровна не ответила. Она села за стол и сложила руки на коленях. Капралов заметил, что и ее левая рука сведена инсультом.

— Папа был прав, сгодилась матрешка… — сказала она, ни к кому не обращаясь.

Она помешала ложечкой в чашке и подняла глаза на Раису.

— Получается, ты Петрова внучка, нашего младшего. Мне столько всего нужно у тебя узнать… Хочешь посмотреть на нашу семью? Ведь она теперь и твоя.

Раиса кивнула. Татьяна Петровна поднялась и заковыляла из комнаты. Скоро она вернулась с двумя большими альбомами.

— Сейчас фотографии уже не печатают, — сказала она, — всё на компьютере. А что, если компьютер перегорит?

Она раскрыла альбом.

— Тут наши самые первые. Когда мы еще не были женаты. А дальше…

Она с мягкой улыбкой смотрела на гостей, но вместо благожелательного интереса увидела на их лицах смятение и тоже опустила глаза на раскрытую страницу. Пару секунд она с недоумением шарила по ней взглядом, вдруг губы ее задрожали, а полупарализованная рука конвульсивно задергалась.

Капралов сразу позабыл об альбоме и сгреб ее ладони в свои.

— Смотрите на меня! — потребовал он. — Глубоко вдохните!

Татьяна Петровна сделала вдох и запрокинула голову.

— Теперь считайте!

— Считать? — прошептала она посиневшими губами.

— Да, считайте до десяти! Вслух! Вы же только что так хорошо считали!

— Один, два, три… — начала бормотать старуха, полузакрыв глаза.

— У вас есть что-то от сердца?

— Да, там, на столе… — Она сделала вялое движение головой.

Раиса вскочила и подала Капралову пузырек.

— Воды! — потребовал он.

Он накапал лекарство в стакан, Татьяна Петровна залпом выпила и через полминуты сказала:

— Вроде отпустило…

— Точно?

Она кивнула.

— Вот и славно. А теперь давайте приляжем.

— Вы тоже врач? — спросила она по дороге в спальню.

— Да. Но не тот, что вам нужен.

— Оказалось, что тот.

Он оставил хозяйку приходить в себя, а сам вернулся на кухню. Раиса сидела над раскрытым альбомом и задумчиво жевала ломтик лимона.

— Кто же мог это сделать? — спросила она, глядя на фотографии. — И не поленились ведь…

Капралов перевернул несколько страниц. На всех лицах чем-то острым были выколоты, выковыряны, прорваны глаза.

— Кажется, я знаю… — сказал он и начал быстро листать альбом.

На последнем форзаце он нашел то, что искал: шариковой ручкой там был нарисован контур матрешки.

— Думаю, это те же, кто замучил кошку в музее.

— Но зачем?!

— Хотел бы я знать…

В дверях появилась Татьяна Петровна.

— Матрешка пропала, — сказала она.

Капралов и Раиса неловко смотрели в пол.

— Вы думаете, это связано? — угадала хозяйка.

Капралов кивнул. Татьяна Петровна подошла к столу и посмотрела на раскрытый альбом.

— Что же за изверги… — печально сказала она. — Ведь тут память всей жизни. А кроме памяти у меня ничего больше нет… Постойте, но как это случилось? Я ведь все время дома. Дальше сада не хожу. Только иногда в магазин. Думаете, пока я в магазине была?

— Может быть, — сказал Капралов. — Какая теперь разница… Вы не знаете, кому она могла понадобиться? И для чего?

— Нет, не знаю. Но для чего-то могла, теперь я уверена.

— Уверены в чем?

— Однажды я подслушала разговор родителей. Незадолго до ареста мама говорила, что опасно отдавать ее детям. А отец говорил, что это глупая легенда и не надо быть суеверной. Поэтому я всегда знала, что наша матрешка непростая.

— Какая легенда?

— Об этом они не говорили. Может, Маша что-то знает?

— Маша?

Однако Татьяна Петровна смотрела не на Капралова.

— А я разве не сказала? Это твоя… кто же она тебе?.. Мне она племянница… Значит, тебе двоюродная тетя. У нее тоже есть матрешка, от ее отца, моего брата.

Раиса так до конца и не пришла в себя от приобретения новой бабушки и на двоюродную тетю уже не реагировала.