Tsar Effect

Если опустить ряд деталей, то именно таким образом проходит процесс превращения человека (и, если судить по батарианцам, представителей других разумных рас) в нечто, что иначе как «синто-зомби» назвать сложно. Остаётся только выяснить, могут ли два эти процесса проходить независимо друг от друга. Может ли человек длительно находится под внушением без контакта с нанитами и трансформации тела? Можно ли вернуть его в изначальное состояние? Может ли трансформация идти без подавления сознания? Это только предстоит выяснить.

Что касается нанитов, то, согласно господствующей на данный момент теории, Левиафан был способен воспроизводить их в огромных количествах, подобно выработке крови в костном мозге. Вероятно и то, что это не просто способность, а необходимость, так как в скором времени обнаружилось, что наниты крайне многофункциональны и, помимо трансформации органических существ, использовались в процессах вроде ремонта и поддержания в должном состоянии обшивки и оборудования.

Почему за всё это время Левиафан не восстановился? Медведев грешил на уничтоженный процессор и на очень сильно поврежденную энергосистему, а если точнее, то на вырванное неизвестной силой ядро нулевого элемента. Многие учёные высказались за установку нового ядра на корабль, но император был категорически против.

До сих пор дееспособные наниты были обнаружены только в так называемых «кольях», на которые были насажены батарианцы. В основном пострадали именно те сотрудники, которые вплотную ими занимались. Пострадали физически, в морально-психологической плоскости всё было настолько хуже, что и слова не подобрать. Все принятые на тот момент меры предосторожности оказались неэффективны, в результате чего множество специалистов (а если говорить точнее, то подавляющее их большинство) вступивших на борт этого жуткого корабля, попали под воздействие излучателя. Все они сейчас находятся здесь, на Гистраде, где им стараются помочь и вместе с тем разобраться, как всё это работает. Стоит также признать, что идея Стукова о привлечении ресоциализированных оказалась удачным решением — она, не смотря на лёгкие «моральные сложности», позволила снизить потери в рядах персонала до приемлемого уровня.

Также удалось выяснить, что сам корпус Левиафана выступал в качестве усилителя когнитивного излучателя. Это было обнаружено в ходе распила Левиафана. Все замеры, проводимые после «ампутации» достаточно большой части корпуса, показывали быстрое снижение в мощности и интенсивности излучателя. Скорее всего, и наниты, в свою очередь, являются уловителем и ретранслятором сигнала с излучателя. В соответствии с подобными выводами, был принят план действий, в ходе которого излучатель был демонтирован и помещен в экранирующий саркофаг с многочисленными поглотителями, что уменьшило радиус внушения до считанных метров и позволило разбирать остатки Левиафана гораздо спокойнее.

Сейчас Левиафан полностью разобран, все образцы были переданы в профильные лаборатории и НИИ. Когнитивный излучатель, как и все пострадавшие от его работы, находятся здесь, в НИИ Когнитивной Нейробиологии на планете Гистрад. Что, откровенно говоря, не всем по душе.

— Вы уверены, что эта планета — подходящее место для подобных исследований? — Медведев тяжело вздохнул, Стуков явно намерен и дальше отвлекать его от важного эксперимента. — Гистрад — самая отдалённая от метрополии планета в империи, да ещё и находится на границе Траверса и Терминуса.

— Во-первых, Вам и так прекрасно известно, что и планета, и институт прекрасно защищены. Уж не знаю точных цифр, в такие подробности меня никто не посвятит, но людей в форме я стал видеть так же часто, как людей в белых халатах. Во-вторых, в нашем НИИ находятся лучшие специалисты со всей империи и его аналогов сейчас попросту не существует. Создание такого же комплекса будет делом монументальным, сверхзатратным и долгим. В-третьих, учитывая то, с чем мы работаем, логично держать это подальше от наших центральных миров.

— У меня есть много вопросов, но начну с конца. Вы же не хотите сказать, что вы не можете гарантировать безопасность населения колонии?

— Мы сейчас далеко от поселений — у нас и военных будет время среагировать. В остальном же никто ничего вам гарантировать не будет — мы понятия не имеем о том, с чем работаем, и как всё может повернуться. И прошу прощения, но работа не ждёт и требует от меня концентрации.

В комнате повисло молчание. Стукову вся эта ситуация в высшей степени не нравилась. Да, он большую часть своей жизни посвятил службе на дальних рубежах, и там не раз приходилось принимать сложные решения, но это… Ему тяжело это принять. Будь его воля, он бы всю эту «мозголомную кухню» запихнул в лабораторию, а лабораторию на дно океана или астероид со спрятанной «на всякий случай» термоядерной бомбой. Слишком уж он был впечатлен расправой над своими бойцами на Дисе.